Иван Лепин - Льгота

— А мать куда? — вырвалось у Веры Игнатьевны.

— Мать живет здесь. При выписке вы все хозяйство переводите на нее. Но живете пока с ней… Который ей год? — посмотрел Андрей в глаза Вере Игнатьевне. — Восемьдесят девятый. Она, к сожалению, не вечная. Уже еле ходит. Так вот. Мать оставляет завещание на Игоря. Если вы получаете квартиру при жизни матери, забираете ее с собой. Если после… Короче, так или иначе, летом хату будете использовать под дачу… А захотите с Игорем съехаться — это не проблема. Да и он не будет возражать — вы ведь… мы, то есть… тоже не вечные.

Внимательно слушала деверя Вера Игнатьевна. Слушала, и ее взяло сомнение.

— А нас за это жульничество, Андрей Трофимович, не призовут к ответу?

— Окстись, Вера! Какое жульничество? Тут ведь все на законных основаниях. Хозяйство оставляете матери — законно, прописываетесь — законно: сын вам Игорь, а не посторонний человек; становитесь на расширение — законно: Илья льготу имеет. Все, Вера, продумано! Надо только решиться вам — и вся недолга. А чего теряться? Я вот наблюдаю за жизнью все больше и убеждаюсь: преуспевает в ней тот, кто не дремлет. Кто максимально использует все положенное ему законом. Под лежачий камень вода, не течет. Правильно, Илья, говорю?.. Короче, я надеюсь, что головы у вас умные, и вы разумно завершите свой жизненный путь… Учтите еще одно обстоятельство: совсем состаритесь — так хоть в городе сын под боком будет. А сейчас? Наездится он к вам за семьдесят километров, случись какое нездоровье? Занесет вас обоих снегом, некому будет в магазин за хлебом сходить… Вот так-то. Все у меня…

Еще пять дней гостил Андрей. И почти каждый вечер, в основном во время чаепития, возвращался к своему плану. Илья Трофимович в разговор почти не вступал. Слушал, взвешивал все «за» и «против».

Андрей уехал, так и не уяснив, принял брат его предложение или не принял. Прощаясь у автобуса, сказал, однако, Илье Трофимовичу, будучи уверен, что все решится так, как он задумал:

— Понадобится какая консультация — пиши. Я, если что, посоветуюсь на самом высоком уровне.

На что Илья Трофимович неопределенно ответил:

— Хорошо, если понадобится, напишу.

Жили тихо-мирно Чевычеловы до того вечера, когда Андрей изложил им свой «планец». Ничего им особенного не надо было, все имелось. Хата — почти новая, двенадцать лет как поставлена. Просторная, в три комнаты, со светлой верандой. Что парового отопления не было, так это не беда. Обходились русской печкой и трубкой.

Хозяйство у Чевычеловых не хуже, чем у людей: корова (ныне их немногие держат), поросенок, два десятка кур. Рыба частенько бывает на столе.

Чего еще нужно?

Живут Чевычеловы дружно. Сын с отличием закончил политехнический институт, сейчас начальник цеха на «Химволокне». Жена его, Катя, — библиотекарь областной библиотеки, активистка, председатель профкома. С Ильей Трофимовичем, Верой Игнатьевной, бабушкой Ульяной у нее самые добрые отношения.

А про пятилетнюю внучку Оленьку и говорить нечего. Она — общая любимица. Вот только зимой прибаливает часто. А все оттого, как она призналась как-то дедушке, что сосульками губы красит. Ничего, подрастет, перестанет «модничать».

Материально Чевычеловы обеспечены. Илья Трофимович с Верой Игнатьевной вместе получают более ста восьмидесяти рублей пенсии да двадцать пять бабушкиных. Да деньги за сдаваемого в колхоз теленка, за картошку. Молоко опять же не бесплатно люди берут. Не бедствуют, короче. А еще и Игорю помогают. И на кооператив ему три тысячи дали, и «Москвича» подарили.

Что работать много приходится — это верно. Тут Андрей прав. Один огород чего стоит посадить и убрать. С кормом для коровы целая проблема. Колхоз сена дает самую малость, в основном приходится покупать и сено, и солому, и клевер у частников. Иногда в счет будущего молока. Но выкручиваются как-то, голодной корова не бывает. А с огородом помогают управиться Игорь с Катей, дай им бог здоровья.

Но зато молоко, яблоки, огурцы, помидоры, сливы, смородина — все свое, свеженькое, самое-самое полезное. Вон Илья Трофимович со своими негодными легкими (пол-легкого он потерял после ранения в сорок четвертом году) в городе уже давно бы, может, загнулся. А на свежем воздухе, на свежем питании — ничего. Не здоровяк, конечно, но и не законченный инвалид. До шестидесяти лет с третьей группой доработал.

И еще одна немаловажная деталь. Сад-огород частично кормит семью Игоря. Почти каждый выходной в теплое время года прикатывает он на «Москвиче». Помогает по хозяйству — нельзя на него обижаться. Уезжает — с полным багажником. Чего только не насуют в него отец и мать! Фрукты-овощи, яйца, творог, сметану, варенья-соленья всякие… Катя дорогу на городской рынок не знает.