Владимир Фалеев: Дом моей судьбы

Александр энергично потер руки.

— Смысл жизни, говорят генетики, — приспособление к среде и приспособление среды. Мы не беремся в школе отвечать за глобальные проблемы человечества. Для нас есть коммунистический идеал. Есть цель — сформировать идеальный характер. Вот над эталоном-то мы с ребятами и бьемся. Сейчас в обыденном представлении даже учителей эталон сплетается из всяческих обрывков: гедонизма, кинизма, эвдемонизма, эпикуреизма, стоицизма и христианства.

— Счастье в борьбе…

— И все? Думаете, фраза все исчерпала? Вспомните дневник пэтэушницы Ксении Комиссаровой! Девочка записала: «Счастье в борьбе», «Счастье в семье», «Счастье в славе», «Счастье в деньгах», «Счастье в профессии», «Счастье в отсутствии несчастий»… Она собрала в кучу то, что услышала в беседе. Но она права! Ведь эти формулы не противоречат одна другой. Идеал складывается из ответов на вечные запросы личности. А если мы обнаружили двадцать три фундаментальные таинственные силы характера, то и должны быть для них идеалы. У семейной жизни — свой идеал, у труда — свой, у страха — свой, у голода — свой, у честолюбия — свой… Поэтому для всех нас есть общий идеал, а для каждого еще личная цель.

— Ксения Комиссарова хотела стать актрисой, но ошиблась, — напомнил я.

— Вся ее жизнь, как свидетельствует дневник, была проявлением лидерства в коллективе. И она выросла в хозяйственного руководителя, — быстро нашелся Половников. — Лермонтов учился сперва в университете, затем в школе гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров. Он был воином и осуществлял свою поэтическую мечту. Ребята тоже имеют запасные цели.

…После ужина вместе с группой ребят мы ходили по берегу озера, разжигали костер, пекли в нем картошку. Мальчишки дурачились, трое из них съездили на лодке к островку, оказывается, там у них стояли вязаные верши и плетенные из прутьев морды. Привезли целое ведро мелких золотистых карасей и пузатых маленьких гальянов. Намеревались варить уху, но никому не хотелось чистить рыбу.

У нас с Половниковым беседа не затихала.

— У стоиков цель — самосохранение, у эпикурейцев — уклонение от страдания, у гедонистов — удовольствия, у прагматистов — выгода, у эвдемонистов — счастье, у конфуцианцев — гуманизм, у киников — уравнительность и так далее. Вы, Саша, задались целью воспитывать активных и крепких бойцов-комсомольцев. Но как это сделать с помощью идеала Лермонтова? Помните? «Придет ли вестник избавленья Открыть мне жизни назначенье». Или: «Без сожаленья, без участья Смотреть на землю станешь ты, Где нет ни истинного счастья, Ни долговечной красоты, Где преступленья лишь до казни, Где страсти мелкой только жить; Где не умеют без боязни Ни ненавидеть, ни любить».

Александр, сидевший на корточках возле костра, вскочил, окинул взором ребят и забегал возмущенно:

— Что за ерунду вы говорите?! Разве мы берем за образец лермонтовский идеал? Да вы что! С лермонтовским идеалом не могли согласиться ни левые, ни правые! Великий князь, прочитав «Демона», сказал: «Были у нас итальянский Вельзевул, английский Люцифер, немецкий Мефистофель, теперь явился русский Демон, значит, нечистой силы прибыло. Я только никак не пойму, кто кого создал: Лермонтов ли духа зла или же дух зла — Лермонтова?» Но и Добролюбов тоже, отметив, что Лермонтов рано постиг недостатки общества, заявил: нужен поэт, который бы вложил в свою поэзию положительное начало, жизненный идеал.

Ребята зааплодировали, засмеялись, радуясь победе их учителя над заезжим спорщиком. Они подбрасывали в костер хворосту, и пламя подпрыгивало аж до самых вершин молодого сосняка.

— Знаете, что я подметил? — дружески улыбаясь, искренне радуясь общему хорошему настроению, сказал я. — Вы обнаружили в себе двадцать три или двадцать четыре ветви характера? Это интересно! Девочки отличаются от мальчиков, между ними возникает любовь. Это всякому ясно. В государстве есть брак и семья. Так вот, любая клетка нашего организма несет в себе всю программу человека. А один человек — программу государственного организма. В клетке есть хромосомы пола, и люди отличаются по полу, и в обществе есть институт семьи и брака. В клетке есть память, и у каждого человека — память, а в государстве школы для обогащения памяти. В клетке — норма реакции, у человека — совесть, у общества — нравственность…

— Правильно! — подхватил Дронов. — В государстве для мышления — наука, для эмоций — искусство, для воображения — культура, для движения — транспорт, для передачи речи — связь, для здоровья — здравоохранение, для честолюбия — награды, для страха-агрессии — армия…