Агния Кузнецова (Маркова) - Свет-трава

И не в добрый час осуществилась мечта Севастъяна. Нашел он богатую слюдяную жилу. Скрытые от людских взглядов крепкими скалами с древних времен преобразования земной коры, крупнейшие кристаллы слюды вросли в зеленоватую диопсидовую породу.

На радостях всю неделю кутил Севастьян. Продал единственную корову, заложил дом. Зачем ему, завтрашнему богачу, нужна была эта старая халупа?!

А тем временем предприимчивый молодой купец, неотступно следивший за Севастьяновыми поисками, уже привел рабочих из города и приступил к разработке Севастьяновой жилы.

Кто богат, тот и прав. Как ни бился Севастьян – остался ни с чем. В отчаянии ринулся он опять в горы на поиски новой жилы. Да так и не вернулся. Говорили в народе, что сам купец его в горах топором порешил.

Не сладкая Анфисина жизнь еще горше стала. Ни кола ни двора, и муж сгинул. Затосковала Анфиса, тронулась разумом. День и ночь мерещился ей свет в горах. В безотчетном страхе пряталась она по кладовым и амбарам, а потом утопилась в Зеленом озере. Пошли по миру ее ребятишки да старый отец.

А по окрестным деревням слух прошел, что Севастьянова Анфиса обратилась в русалку. Ночами выходит из воды в прозрачном слюдяном наряде, с распущенными косами. Бродит по горам, серебристая от лунного сияния, ищет Севастьяна и вора-купца проклинает.

На купца она горе все же накликала. Вскоре изобрели стекло, и слюда на долгое время стала ненужной. Электротехники, для которой главным образом идет теперь слюда, тогда еще не было. Пришлось купцу прекратить свою воровскую наживу. Красноватыми ржавыми пятнами покрылись обвалившиеся купцовы забои, поросли травой. Еще надежнее прикрыли скалы Севастьянову слюдяную жилу. И лежит она где-то в недрах гольцов, таит от человека свои богатства.

Часто смотрю я на гольцы, окружающие рудник, и вспоминаю это сказание. Может быть, и не жили никогда на земле ни Севастьян, ни Анфиса. Не было и вора-купца. Но все это походит на правду. Где же, где залегла эта богатейшая Севастьянова жила? Как хотелось бы побродить в горах с поисковыми партиями. Но для этого еще мало у меня и опыта и знаний.

Мечтаю хорошо познакомиться со слюдяным производством, заочно окончить маркшейдерский факультет и тогда все силы и знания положить на то, чтобы сдвинуть с места отсталую технику добычи и обработки слюды.

Не было нужды искать взгорок, на котором сто лет назад ссыльный доктор посеял свет-траву. Теперь, когда Федя знал каждый оттенок цвета крошечных колокольчиков, каждый изгиб темно-зеленых листьев, свет-травы оказалось много повсюду, и он удивлялся, почему раньше, не замечая, проходил мимо нее.

Она росла под солнцем на открытых местах взгорья, пряталась в густой тени деревьев, пробивалась в высокой траве, цеплялась своим прямым корешком за песчаную почву обрывистых берегов, ютилась у плетней огородов, у черных бревенчатых стен деревенских бань. Даже на пасеке у дедушки, на поляне, засеянной душистым белым клевером, росло несколько кустов неприхотливой свет-травы, и около них на дню по нескольку раз сидел Федя, дотрагиваясь до нее руками.

В таком виде и застал его Игорь. Федя с многозначительной улыбкой поманил его пальцем, заставил присесть рядом с собой и, показывая на пушистую траву, сказал:

– Это свет-трава. Смотри, уже опадают цветы. Через день ее трудно будет узнать. Без цветов ее можно спутать вот с этой травой. – Федя осторожно притронулся пальцами к продолговатым зеленым листьям другой, очень похожей травы.

Игорю было понятно состояние Феди. После первой радости тот ощущал сейчас в себе ноющее беспокойство, а временами даже незнакомую пустоту. Не надо было больше ходить по лесам, по полям, приглядываться к зеленому покрову земли. Теперь надвинулись новые тревоги: «А точно ли это свет-трава? А как ссыльный доктор лечил ею людей? В чем скрыты ее лечебные свойства? Да и обнаружатся ли они? Не пойдет ли вся работа по поискам насмарку?»

Они поднялись, принялись ходить взад-вперед по дорожке. Потом подошли к скамейке, и Игорь сел на ее край.

Федя стоял около, широко расставив ноги, коренастый, крепкий, по привычке немного наклонив вперед голову. И поза и фигура говорили об упрямой настойчивости и выносливости. Игорь в этот момент залюбовался им.

– Что же дальше? – спросил Игорь.

Федя и сам не раз спрашивал себя об этом.

– Думаю и отвергаю вариант за вариантом, – ответил он и, осторожно вздергивая на коленях отглаженные брюки, сел около Игоря.