Агния Кузнецова (Маркова) - Твой дом

Птахов тихо пошел по коридору, ступая на носки, чтобы не разносился по зданию гул от его шагов. Он поднялся по лестнице наверх. Лестница была новая, широкая, светлая. Так же на носках, в задумчивости он прошел через весь коридор и остановился у последнего класса с надписью «9-Б». «Вот здесь», – подумал он, и ему захотелось заглянуть в класс. Он потянул к себе дверь, она бесшумно приоткрылась. В щель была видна доска, испещренная белыми цифрами. У доски, спиной к двери, стояла невысокая учительница в черном костюме.

– Все ясно? – громко сказала она. – Теперь я буду спрашивать.

Ее голос, движения напомнили Птахову его учительницу математики Марину Николаевну. Учительница повернулась лицом к двери. Птахов быстро отпрянул. Это была Марина Николаевна, постаревшая, но до удивления такая же. Ему вспомнилось, какое значение в его жизни имела эта женщина, как воспитывала она в нем силу воли, энергию, любовь к труду, честность. Вспомнилось, как он любил забираться в маленькую комнатку около школьной вышки, забитую всяким хламом, и сам с собою обсуждать свои поступки. Там однажды захватила его сторожиха и притащила в учительскую, считая, что мальчишка прятал что-то или стащил. В учительской была Марина Николаевна. Она отпустила сторожиху и спросила ученика, что он делал в маленькой комнате.

– Вы все равно не поверите, если я скажу вам правду, – ответил Птахов.

– Так что же? – спокойно осведомилась учительница, не разуверяя его.

И Птахов честно рассказал ей, что уходил от школьного шума, чтобы побыть одному. Марина Николаевна улыбнулась, посмотрела на него хорошими, просветлевшими глазами и сказала:

– Ну вот, я верю!

И этот совсем незначительный случай почему-то на всю жизнь запомнился Петру Птахову…

Он отошел от двери девятого класса «Б» и в прежней задумчивости пошел по лестнице наверх. Он без труда разыскал вход в комнатку. Только дверь показалась ему меньше, чем прежде. Он толкнул ее рукой, и она открылась с тихим скрипом. И будто не прошло двадцати долгих лет. Так же стояли здесь принесенные на ремонт парты, скамьи, столы, по-прежнему из маленького окна проникал скупой свет. Птахов с волнением огляделся и сел на пыльную скамью, подперев рукой голову. Вскоре он услышал звонок, затем послышались осторожные шаги, и в дверь заглянула женщина в белом платке на голове.

– Гражданин, что вы здесь делаете?

Птахов поспешно встал.

– Простите, я осматривал школу и забрел сюда.

– Забрели сюда? С какой же вы целью забрели сюда? – Женщина подозрительно с ног до головы осмотрела Птахова.

Птахов улыбнулся и пошел за сторожихой.

Все было почти так же, как много лет назад. И конец получился почти таким же. Директора в школе не было, а по коридору шла завуч Марина Николаевна.

– Вот гражданин в комнатке рядом с вышкой сидели… – сказала сторожиха, указывая на Птахова.

– Что же вы там делали? – спросила Марина Николаевна.

«Появились морщинки, седина, но глаза все те же, молодые, внимательные…» – подумал Птахов. Он поклонился старой учительнице и, улыбаясь, сказал:

– Если я скажу вам, Марина Николаевна, что я там делал, вы все равно мне не поверите.

«Откуда он знает мое имя?» – подумала учительница и, всмотревшись в его лицо, ахнула:

– Да это Птахов!

Он взволнованно взял маленькую руку учительницы в обе руки и сказал:

– Помните, много лет тому назад на этот самый вопрос я ответил вам, что забирался в ту комнату для того, чтобы остаться одному и обдумать свои поступки.

– Не помню, – смущенно призналась Марина Николаевна. – За эти годы было столько всяких случаев…

– А теперь я был там исключительно с целью воспоминаний, – сказал Птахов.

Сторожиха недоуменно пожала плечами и отошла.

Марина Николаевна пригласила Птахова в учительскую, и они занялись оживленной беседой, вспоминая далекое прошлое.

В это время Агриппина Федоровна придирчивым взглядом окинула зал и распорядилась впустить девочек. Они лавиной хлынули занимать первые ряды. Сзади всех, немного смущаясь, вошли мальчики из девятой школы, приглашенные на встречу, и заняли самый последний ряд…

…Вечером Сафронов писал в своем дневнике:

«Был в девчоношной школе на встрече с писателем Петром Алексеевичем Птаховым. Пришли мы с Новиковым рано…

Петр Алексеевич! Я видел, как вы грустили у окна. Я видел, как вы, точно мальчик, полезли на вышку и оттуда возвратились в сопровождении сторожихи, запачканный в пыли и смущенный. Я вначале ничего не понял, но потом Елена со слов завуча рассказала мне, что с этой маленькой комнаткой наверху у вас связаны были воспоминания. Вы, выдающийся человек, не стыдитесь своих чувств, а я, мальчишка, стыжусь их. Если мне хочется плакать – я обязательно засмеюсь. Теперь я понял, что это лицемерие, а прежде мне казалось, что так оригинальнее…