Николай Вагнер - Белые камни

Магда опустила руки с вязанием на колени и внимательно посмотрела на брата. Его коричневое от загара лицо было спокойным, и никаких признаков болезни не улавливалось на нем.

— Я, конечно, не литератор, — говорил он, — но, чтобы ваши пьесы смотрели все, берите за самое живое. Надо, чтобы каждому было интересно их смотреть. Вот приехали бы на наш завод. Сколько там людей, сколько судеб! И проблем — тоже. Вот, скажем, дотянуть всех до высокой сознательности мы не всегда можем. Делай у нас сейчас каждый свое дело как положено, всего было бы в достатке. Вы здесь этого не чувствуете. Вам вынь да положь мясцо и маслице, потому что привыкли. А у нас за ними еще побегать надо. Всем так всем! Тогда бы и работалось веселее.

— И писалось — тоже, — вставил Леонидов.

— Об этом судить не берусь. У меня свое дело. А вот помочь нам надо, чтобы пьяниц меньше было, прогульщиков. Жизнь-то сложна, неувязок полно. Некоторые в пьянку ударяются, а то и к богу тянутся…

— Между прочим, — сказала Магда, — я знаю одного довольно ответственного товарища, который верит в бога. Он сам признался нам с Людой Стаховой как-то в театре. Вас это не удивляет? — Она посмотрела на Леонидова. — Евгений Семенович?..

— Может быть, он пошутил?

— Скорее всего, но почему это вас не удивляет? Ведь наверняка редчайший случай?

— Милая Магда, если откровенно, меня удивляет не то, что он верит. Удивляет то, что он в этом признался.

— Он очень прямой человек.

— Таким, наверное, и подобает быть ответственному товарищу.

— Но ведь, по-моему, религиозные убеждения и наши идеи несовместимы?

— Конечно! А он вам говорил, что верит конкретно в Христа или в Магомета?

— Нет, этого он не утверждал.

— Ну, так, может быть, речь просто о совести? У всех у нас есть совесть. Высшая совесть, по которой мы выверяем свои поступки. Если хотите, это и есть наш бог и судья. Совесть — тайник души, в нем отзывается одобрение и осуждение каждого нашего действия.

— Я человек маленький и рядовой, вам виднее. Понятие о совести у меня свое.

— И оно наверняка не расходится с высшим пониманием совести.

Леонидов приставил к глазам фотоаппарат и стал наблюдать за борьбой, которую затеяли ребята. Магда взглянула на него и вернулась к вязанию.

— Магда! — позвал Леонидов. — Хватит грезить и вязать, видит бог — пора снимать!

— Уж я-то не верю ни в какого бога, — отозвалась она.

— Я тоже, но, должен вам признаться, какие-то чудеса в жизни все-таки существуют.

— Это — непознанное.

— Но я далеко не убежден в том, что при нашей с вами быстротекущей жизни все будет познано.

— Ну вас с вашей философией! — взвилась молчавшая все это время Валерия. Она вскочила, стряхнула с пледа сухие травинки, указательным пальцем водворила на место сползшие на нос темные очки. Ее живые глаза таились в тени стекол, но какие-то озорные огоньки все же поблескивали там. — Идемте лучше купнемся, не то помрем от жары!

— А фильм! — возразил Леонидов. — Прошу всех войти в роли! — И он щелкнул спуском.

Заливаясь смехом, Ирина начала теснить Алешку и, наконец, села на него верхом.

Снова щелкнул аппарат.

— Теперь оба нападайте на Магду! — приказал Леонидов.

— Ну, папа! Мы уже устали. — И вдруг Ирина бросилась в сторону коттеджей. — Приехал! — кричала она. — Приехал дядя Сеня. Он привез торт!

Следом за Ириной во всю прыть мчал Алешка. Навстречу им шел, как всегда, элегантный, в ладно сидевшем на нем костюме Семен Каташинский.

— Ну, что я вам говорил? — торжествующе вопросил Леонидов. — Семеон становится джентльменом. Честно говоря, я и сам не ожидал от него такого подвига.

Тем временем Семен, эскортируемый Ириной и Алешей, приблизился к Магде, галантно опустился на колено и вручил ей коробку с тортом.

— Фирменная «Прага», — сказал он как бы между прочим и еле улыбнулся уголками тонких, изящно очерченных губ. — На шесть рублей.

— Боже! — воскликнул Леонидов, всплеснув огромными руками. — Какой разор!

— И рубль автобус, я уж не говорю о такси до метро.

Теперь уже тонкие губы Семена свободно расплылись в улыбке. Взгляд его зеленых с карими крапинками глаз, еще сохранивших молодой задор, цепко задержался на Магде, затем впился в Валерию, не обошел Ирину и снова вернулся к Магде.

— Ради таких дам и большего не пожалеешь. Саша, не ревнуйте! — бросив притворно озорной взгляд на Александра, заметил Семен. — Отхватил такое сокровище и воображает себя феодалом!

— Ничего, — успокоил Леонидов, — в прошлые визиты в наш райский уголок вы сэкономили больше. Магда, откройте коробку. Может быть, там обыкновенный бисквит…