Алексей Малышев - Повесть о таежном следопыте

Он не мог забыть одного события, на первый взгляд незначительного. Лева уже работал, но по старой привычке частенько заглядывал в кружок.

С каким восторгом сообщили ему ребята, что соболюшка, по кличке Кривой Зуб, принесла в зоопарке детенышей. Ведь над этим юннаты бесплодно бились уже не первый год. И только начав кормить соболей, по совету дяди Пети, телячьими и голубиными мозгами, они добились успеха.

Здесь выяснилось еще, что срок беременности соболя был не полтора месяца, как думали до сих пор, а около девяти. Наблюдения кюбзовцев над соболюшкой Кривой Зуб раскрыли и некоторые другие секреты размножения соболей.

Кюбзовцы торжествовали, и Лева разделял общую радость.

Из пушных зверей соболи давали самый ценный мех. Но соболей повсюду сильно истребляли. Теперь можно было размножать их в неволе — разводить на звероводческих фермах.

Закончив среднюю школу, Капланов стал работать лаборантом в институте пушного звероводства. Этот институт находился за городом, среди густого хвойного леса. Здесь располагалась и звероферма, где большую часть времени проводил Капланов.

Одновременно он учился в институте, однако предпочитал заниматься самостоятельно и лекции зачастую пропускал. Вскоре за непосещение занятий был из института исключен.

Но учиться он продолжал.

Научные труды по биологии животных он читал запоем, как романы, и с увлечением переводил с английского книги о трапперах и промысловой охоте на севере Америки и Канады.

Капланов продолжал бывать в экспедициях. Большое впечатление на него произвело посещение дремучих лесов Приветлужья. Сюда его взял с собой известный зоолог Формозов, который и в дальнейшем оказывал на Капланова большое влияние как человек и как ученый. Считая Александра Николаевича Формозова своим главным учителем, он и потом, во все трудные годы таежного одиночества, регулярно и подробно писал ему: делился наблюдениями и догадками, спрашивал совета, поверял мечты…

Позже Капланов побывал на Енисее. Там он исследовал глухие лебединые озера: надо было выяснить, пригодны ли они к заселению новым пушным зверьком — ондатрой.

Здесь, в глубине тайги, он не раз наблюдал лебедей, которых до того видел только в зоопарке. Над озерами по утрам поднимался туман, из которого величавые птицы выплывали, словно сказочные призраки. Вокруг них по воде сновали забавные пушистые птенцы. Взмахивая еще не оперившимися крыльями, они пытались уже вытягивать шею и гордо выпячивать грудь. В середине лета Капланов, таясь в кустах, разглядывал, как молодые лебеди с громкими криками начинали подниматься на крыло. На первом году они заметно отличались от взрослых своим дымчатым оперением. В конце лета лебедь-отец начинал летать над озером и трубным призывом поднимал семью в воздух: пора было обучать молодых лебедей полетам.

Поездка по таежным просторам Сибири решила дальнейшую судьбу Капланова. Он перебрался на постоянную работу в Васюганье, на биологическую станцию. В таежной глуши, на реке Демьянке, находился биопункт, где в одиночестве и поселился Капланов.

Васюганье — огромный массив болот Западной Сибири, один из самых крупных в мире. Зимой в тайге многие болота не замерзают, над ними клубятся облака пара. Весной, когда начинается разлив рек, деревья «по пояс» уходят в воду, а болота превращаются в необозримые озера. В это время только, пожалуй, на лодке можно проехать в дальние уголки тайги.

Летом Васюганье становится еще более труднопроходимым. Кругом колышутся опасные трясины, над которыми вьются тучи комаров и мошкары. Воздух полон тяжелых сырых испарений. Туманы стелются над болотами. Наступает осень, и тайга во время затяжных дождей становится совсем недоступной.

Таежные болотистые пространства Васюганья безлюдны. Поселки встречаются редко, да и то лишь по долинам больших рек. Избы здесь строят из крепкой лиственницы, которая не боится сырости. Стоят они на высоких фундаментах или нередко на сваях. Серые постройки, обнесенные высокими заборами, уныло тянутся одной улицей где-нибудь вдоль берега реки.

В тайгу люди уходят больше зимой. Охотники направляются на лыжах за пушным зверем, лесорубы — по едва окрепшему льду трясин — на лесозаготовки. По «зимникам» двигаются длинные обозы.

Чуть ли не все лето на лугах косят, траву долго сушат, потом сено вытаскивают на болотных волокушах, а чаще на лодках и плотах. Разводят молочный скот, занимаются земледелием, ловят рыбу.