Николай Дементьев: Какого цвета небо

– Всё, Татьяна, всё!

И такое у него было лицо, что мне стало жалко его.

– Прошу выражаться яснее! – сказала Татьяна. – Что вы имеете в виду под словам «всё»? Перестаем вместе готовиться к экзаменам или еще что-нибудь?

Только что все мы имели счастье лицезреть огнедышащего дракона, и тотчас, использовав сказочный прием чудесного перевоплощения, Венка предстал пред нашими очами в роли мягкого и беззащитного ягненка. Сказал Татьяне, даже пытаясь улыбнуться:

– Ну прости, погорячился!… Ты же знаешь мой характер.

– Внимание! – возгласила Лена. – У Венки Дмитриева, оказывается, имеется еще и характер!

– У меня тоже имеется характер, – сказала Татьяна, сложила руки на груди. – Поэтому ты, Вена, вернешь мне учебники, а также скажешь родителям, что я заболела. На дачу к вам я больше не приеду! -

Вдруг схватила Лену за руку, и они побежали к воде. Я поймал себя на том, что во все глаза гляжу на голые стройные ноги Татьяны, отвернулся поспешно, затоптался рядом с Венкой. Сказал ему наконец:

– Чего ж так стоять, пойдем выкупаемся, что ли?… – И все не мог согнать с лица улыбку.

– Знал бы ты, до чего же я тебя ненавижу! – хрипло выговорил он.

Я поглядел на него: чувство было искренним, сомневаться не приходилось! Взял его за руку, он качнулся, как пьяный, послушно пошел за мной. Не знаю, сколько мы прошли вот так, проваливаясь голыми ногами в песок. Я по-прежнему вел его за руку, как ребенка, а он послушно шел за мной.

Я как-то вдруг позабыл даже про всю эту выразительную сценку, помнил только о главном, что случилось наконец-то у нас с Татьяной! И одновременно ещё чувствовал неловкость и стыд за свое счастье. Поэтому сказал от смущения:

– А я вот ненавидеть, наверно, никогда не смогу выучиться.. И он вырвал свою руку.

Я вошел в воду, почувствовал ее освежающую прохладу, увидел вдали смеющиеся лица Татьяны и Лены. А вокруг было солнце, сверкающая, точно туго натянутая гладь залива, веселые голоса, загорелые тела, высокое-высокое небо… И осталось только смеющееся лицо Татьяны, а все остальное, связанное с Венкой, будто исчезло! Я только успел оглянуться назад, крикнул ему что-то ободряющее и – больше уже точно вообще не распоряжался собой.

Нырнул, проплыл слегка под водой, с удивлением, как всегда, приглядываясь к необычному, оранжево-зеленому подводному миру: в нем так и чувствуется своя, особенная жизнь. Вынырнул, разглядел торчавшие вдали головы Татьяны и Лены – они что-то весело кричали мне, – пошел к ним жадным, азартным кролем, как на стометровке. Выдыхал в воду, стараясь разрезать ее головой; когда хватал воздух широко раскрытым ртом, краем глаза успевал заметить радужную воду, а узкой полоской, над ней – небо; они, как двухслойная лента, стремительно бежали мимо меня. Даже Татьяна на время, даже думы о маме – все пропало, осталось только ощущение воды, движения и собственного тела.

Успел заметить лица Татьяны и Лены – они с откровенным, уважительным удивлением глядели на меня, – набрал побольше воздуха в легкие, ушел под воду, поплыл под ними. Татьяна и Лена торопились,. движения их были резкими и беспорядочно-порывистыми: я понял, что они не видят меня и боятся. Рванулся кверху, стремительно выскочил до пояса из воды между ними, загоготал на все побережье. Они тоже смеялись, что-то кричали мне, торопливо уплывая 'в стороны от меня. А я все еще не мог распоряжаться собой, будто внутри у меня по-прежнему ровно и мощно работал двигатель. Чтобы дать выход излишку энергии, я пошел дальше в море уже баттерфляем, потом просто саженками, потом на спине. И вот, кажется, чуть успокоился, во всем теле было ощущение силы и ровной, устоявшейся могущественности, как после хорошей разминки. Оглянулся: Татьяна и Лена махали мне руками метрах в трехстах к берегу от меня. И рядом с ними торчала голова Венки. Он-то, конечно, не махал мне, хотя я бы, к примеру, ничуть не удивился, если бы и он помахал. А Татьяна и Лена махали мне совершенно так, будто Венки вообще не было с ними рядом. Тогда и я махнул пару раз им в ответ, снова выскочил из воды до пояса, огласив побережье могучим ревом, снова кролем пошел к ним. И опять двухслойная полоска неслась рядом со мной, и опять было приятное ощущение стремительного и сильного движения.

Потом мы вчетвером пасовались мячиком на берегу. На Татьяну я опять почему-то не мог глядеть, и она на меня не смотрела, а вот Лену мне было даже слегка жалко за ее хрупкость. Вспомнилось, с каким пренебрежением она относилась всегда к занятиям физкультурой, почти как Гусь к гуманитарным предметам, и никогда не была ни в одном спортивном кружке. А у Венки неожиданно оказались уже слегка волосатыми грудь и ноги, короткие по сравнению с несоразмерно большим и тяжелым туловищем. Одна из любимейших моих книг – «Борьба за огонь» Рони-старшего. Хоть и мне самому далеко до ее главного героя Нао, но вот Венка явственно напомнил мне одного из злодеев-варваров этой книги: у того тоже были короткие ноги и мощный торс.