журнал Юность: Журнал `Юность`, 1974-7

Фото В. АРСИРИЯ.

А праздник удался!

Автопробег машин древних марок, с которого начался День смеха, задал тон всему празднику. Старые драндулеты, украшенные юмористическими лозунгами, расцвеченные смешными рисунками, неслись через весь город со средней скоростью 6,5 километра в неделю (подсчитано газетой «Вечерняя Одесса»). Их капоты, борта, ветровые стекла и багажники были украшены темпераментными призывами от классического «Эх, прокачу!» до ультрасовременного «Ну, погоди!». Казалось, в каждом из авто за рулем сидит достопочтенный Адам Козлевич, а рядом на потертом сиденье — вдохновитель автопробега сам О. Бендер.

Старт автопробега задерживается. Машина «Аэро». ведомая художником Генрихом Намиотом, не может пробиться сквозь толпу любопытных одесситов.

На странице 106 вы видите фрагменты карнавального шествия.

Но что самое, казалось, невероятное — эти два почитателя Уголовного кодекса пробрались в желто-синюю милицейскую «Волгу», возглавляющую автопробег. Ведь ничем другим нельзя объяснить, почему вместо сухих инструкций касательно перехода улиц в положенных местах из рупоров милицейской машины неслись непривычные для этих рупоров слова: «Лучший день недели — первое апреля!», «Смех без причины — признак «Юморины»!», «Ударим автопробегом по бездорожью и разгильдяйству!» и так далее

Я ехал в допотопной «эмке» и вглядывался в лица одесситов, высыпавших на улицу посмотреть на странную процессию. Среди них почти не было обескураженных, недоумевающих, мол, «Что за чертовщина посреди белого дня?..» Эта готовность к юмору, к восприятию странного, неожиданного, выходящего за рамки повседневности, — одна из самых прекрасных человеческих черт. И если День смеха поддерживает в человеке эту способность, у кого она есть, воспитывает ее у тех, у кого с юмором не все в порядке, да здравствует этот день! Спасательный круг, который держит одесский морячок с эмблемы «Юморины», символизирует чувство юмора. Морячок готов бросить свой круг каждому. Он действительно спасательный, этот круг, он помогает нам жить лучше, веселее, спасая порой от нелепых поступков, унылых слов, помогает нам при всех волнениях жизненного моря держаться свободно, непринужденно, с достоинством…

Вместе с различными оттенками веселья в этот день в глазах одесситов я заметил еще нечто. Это течто — гордость. Гордость своим родным городом, который позволил себе раз в год как следует встряхнуться, выпустить свою неунывающую и находчивую молодежь на улицы, позволить ей походить колесом по этим улицам, по-хохмить, веселя и удивляя своих стариков, которых, казалось, удивить уже ничем невозможно, втравить достопочтенных горожан в шутовской розыгрыш, закружить их в вихре карнавала… «В нашем городе друг другу — друг!» — гласил один из лозунгов «Юморины». Ничто не объединяет людей так, как общий хохот.

Но не надо думать, что День юмора и сатиры устраивается для того, чтобы раз в году отшутиться, Отсмеяться, отвеселиться, отбеситься, чтобы потом, в остальные дни года с каменным лицом присутствовать на своем рабочем месте, в свободное время сосредоточенно и уныло отдыхать. Именно этой будничной каменно-сти и унылости наносят сокрушительные удары фестивали смеха. Шутка, забава, трюк идут тогда массированной атакой на угрюмость, еще имеющую место в целом ряде отдельных случаев. И чем больше будет в эти дни жертв у юмора, чем больше душ и голов он возьмет в плен, тем веселее нам будет работать завтра, и послезавтра, и послепослезавтра, и все дни года, кроме разве самого Дня смеха, потому что оп устраивается обычно в выходной.

Единожды улыбнувшись, человек не захочет бросать этого увлекательного занятия. Лиха беда — начало. А когда же начинать, если не в День смеха?..

Вышел ты в такой день на улицу, глянул на то, что происходит вокруг и — раз! — забыты все семейные передряги; хоп! — позади служебные неурядицы; бах — и от хорошего настроения уже никак не отвертеться; бабах! — и вот ты уже среди ряженых. На голову тебе нахлобучили старое канотье, огромный красный нос ты сам одолжил у соседа по колонне, другой сосед дал тебе понести транспарант с надписью: «Не рой другому яму — повредишь кабель!». И вот у тебя уже родилось в мозгу: «А все-таки жизнь прекрасна!» — и ты бодро вышагиваешь по мостовой, стараясь попасть в ритм, который задает парень в тельняшке, бухающий в огромный турецкий барабан берцовой костью какого-то давно вымершего животного.