журнал Юность - Журнал `Юность`, 1974-7

Недоумение достигло кульминации — мы не сообразили, в чем дело, — а Танюк, подойдя поближе к столу, объяснил:

После стихотворения Апухтина «Сумасшедший» Танюк читал еше прозу и басню, но раздраженный Семен Михайлович его отвел. Оно, может, и к лучшему, что он тогда не поступил — все-таки на заводе поработал, техникум театральный окончил, актером был, а потом к Крушельницкому на курс поступил тоже, впрочем, не без приключений. Очень уж из него «всякая драка так и лезла»!

Первый разговор Марьяна Михайловича со своими учениками был о профессии режиссера:

— Я не могу никого из вас научить быть актером или режиссером. — говорил он. — Это или уже есть в вас, или вы ошиблись, придя сюда.

Танюк не ошибся. И Крушельницкий не ошибся в нем. На курсе у него училось тринадцать человек — он выпустил только троих. Уже первые экспериментальные постановки Танюка на Украине заставили говорить о нем. Он организовал при Клубе творческой молодежи театральную студию, в которой поставил «Матушку Кураж» Б. Брехта, «Нож в солнце» И, Драча и Л. Танюка, «Патетическую сонату», «Маклену Грассу» и «Так погиб Гуска» М. Кулиша — спектакли разных жанров, разных стилей. Их объединяло только то, что все они были экспериментальны.

Следующей ступенькой становления была работы в театрах Львова, Одессы, Харькова. Некоторые из них не увидели света рампы — яркость режиссерско-ю решения шокировала, необычность раздражала, а сам режиссер не хотел идти ни на какие уступки. В традициях старинного бродячего украинского театра был поставлен еще в 1964 году в Одессе «Шельменко-денщик» Квитки-Основьяненко: студенты-бурсаки выходили на сцену со своим нехитрым скарбом, бросали в шапку бумажки, гадая, кому какая роль попадет, и начинали спектакль. Поскольку женщин в бурсе не было, женские роли исполнялись бурсаками помоложе, как в елизаветинскую эпоху.

Впрочем, многие элементы этого спектакля Танюк впоследствии воплотил в «Сказках Пушкина» в Центральном Детском театре, с той лишь разницей, что здесь сюжет решался через приемы театра скоморохов

«Сказки Пушкина» были одним из первых спектаклей молодого режиссера на московской сцене. В день, когда я его смотрел, спектакль шел уже седьмой год и актеры праздновали трехсотое представление. Танюк был хмур и собран.

— За спектаклем нужно ухаживать, как за ребенком, — сказал он мне после всего, — иначе они его разнесут в клочья. Слава богу, тут почти все на музыку положено — это для драматического актера хороший сдерживающий момент. Но править все равно надо.

— После семи-то лет? Сейчас?!

— Именно сейчас. Слышите?

Я прислушался к гаму ребячьих голосов*

— Коль, а почему море сзади, а рыбка в полотенцах купается?

— Чудачка! Полотенце — это же и есть море.

— Я тоже так сперва думала, а когда свет погас, так вроде сзади волны пошли.

— …Придется менять, — сказал Танюк.

— Что менять?

— Прием. Нельзя, чтобы дети чего-то не понимали. Девочка верно ощутила накладку электрика: она приняла таинственный свет на заднике за море. Значит, этот свет лишний, надо снять. Ведь море решается условно — движением полотенец.

Придя домой, я раскрыл томик Пушкина. И как же я был рад, когда еще раз удостоверился, что Танюк инсценировал и поставил «Сказки», не выбросив ни одной пушкинской строки! Он не пытался, как справедливо отмечали критики, «говорить за Пушкина», он просто поставил «Сказки», переложил их на язык сцены!

Десять лет работы в Москве, десять лет неустанного поиска, десять лет строительства собственного театра.

Он не любит говорить о своих планах. Его театр — это нечто вроде проектного института или академии театра с разветвленным стволом задач и установок. Спектакли, социологические исследования зрителя, лабораторный тренаж, биоизучение актера, разработка новой методики режиссуры и многое другое. Он задумал в этом своем будущем театре несколько циклов спектаклей, цель которых — провести зрителя в течение 10–15 лет по курсу истории мирового театра. Из каждой эпохи (Египет, Эллада, Древний Рим, Средневековье, Ренессанс, Просвещение и т. д.) выбрана одна, самая характерная пьеса. Таким образом. актеры познают множественность стилей и методов театра, совершенствуют и систематизируют свою технику, а зрители воспитают в себе комплексное понимание театра.