Иван Шамякин - Снежные зимы

— Ну, как ты?

— Ничего. Немного лучше. Прости, что испортил обедню.

— Что ты, чудак. Ты прости, что мы ворвались. Однако не думал, что ну тебя моторчик начал сдавать… Подкосили они тебя, эти два года… отдыха. Ну, лежи. Мы пойдем. Будь здоров.

На прощание Клепнев из-за двери, приглушенным голосом, провозгласил тост:

— За ваше здоровье, Иван Васильевич, — и дважды потряс бутылку.

Проводив гостей, Ольга Устиновна на цыпочках, в одних чулках, вошла и встревожено спросила:

— Как ты, Ваня?

В ответ Ваня подкинул чуть не до потолка ноги, скатился на пол и пошел… на руках. Перед женой перекувыркнулся через голову и встал на ноги.

— А вот так!

Ошеломленная женщина сперва испугалась, потом засмеялась, наконец беззлобно упрекнула:

— Как тебе не стыдно! Так напугать! А я думаю: что «все то же»? Какие спазмы? И валокордин одна я пью.

— Прости, Ольга. Но когда я подумал, что придется три часа слушать болтовню этого проходимца… да я теперь и не верю, что он сегодня едет в Москву… мне и вправду чуть не стало дурно… Сидел и ломал голову: что придумать?

— Да уж придумал! А хочешь, и я тебя удивлю. Милана сватала Ладу… за Феликса… Говорит, он признался, что Лада ему нравится.

— Ну и ну! Что ж ты ответила?

— Ничего не ответила. Но подумала, что, может, и неплохо бы… Свои люди…

Иван Васильевич нахмурился.

— Свои! По мне, так пусть лучше она уезжает в Африку. Не люблю обывательских сговоров. Не хватало Ладе искать богатого жениха!

Ольга Устиновна тяжело вздохнула.

Заведующий сектором вышел из-за стола навстречу. Жал руку с такой приветливой улыбкой, что Ивану Васильевичу тоже хотелось засмеяться. И потому, что отлично знал все приемы официальной обходительности, и потому, что в самом деле было хорошо. Настроение почти праздничное. Многое радовало… За широким окном кружились снежинки. Первый снег. Первый день зимы. Светлеет земля, светлеет душа человека. Выпала добрая пороша. А через два дня начинается охотничий сезон. Тут уже не только посветлеет душа старого охотника, а запоет на все лады.

Радовало, что наконец позвали сюда, в этот высокий дом. Ничуть не задевает самолюбие, наоборот — даже приятно, что первым принимает его же выученик, бывший сотрудник того учреждения, которым он, Антонюк, долго руководил. Растут люди. Когда-то был тощий нескладный паренек, который первое время боялся начальства и всегда ходил в неглаженых брюках с пузырями на коленях. А теперь вон какой красавчик! Высокий, подтянутый, как хороший спортсмен, костюм — с иголочки. Это Антонюку, пожалуй, не очень нравится. Слишком уж шикарно и модно одевается молодое поколение ответственных работников. Что твои дипломаты. Ивану Васильевичу кажется, что такое внимание к своему внешнему виду отнимает много времени, а главное — появляются черты женской психологии: вместо того чтоб почитать серьезную книжку, мужчина начинает рассматривать журналы мод и завидовать тому из своих коллег, кому удалось достать самый модный плащ или шляпу.

Леонид Мартынович не вернулся за свой полированный стол, а пригласил Ивана Васильевича к простому, за которым проводятся короткие рабочие совещания. Сам сел напротив. Снова приветливо улыбнулся.

— Как. здоровье, Иван Васильевич?

— Спасибо. Не жалуюсь.

— Хотя что я спрашиваю! Вчера там, — Леонид Мартынович показал пальцем на потолок, — кто-то вот так спросил: а как его здоровье, Антонюка? А Петр Федорович говорит: да он же неизменный король наших охотников. Король! — засмеялся вчерашней шутке руководителя. — Как видишь, разговор о тебе шел на высоком уровне.

— Спасибо.

— Как охотничье счастье? Что сбил, кроме ног?

Человеку хотелось пошутить. Но Антонюка вдруг словно что-то сковало. Что — и сам не мог понять. Нетерпеливое ожидание, что ему предложат, или это «король»? Или, может быть, то, что молодой человек этот, по возрасту в сыновья ему годится, так вот начал разговор, слишком уж запанибратски?

— А знаешь, я был в Чехословакии. И нас повезли на охоту. Так они там в самом деле выбирают короля. И этот удивительнейший ритуал, я тебе скажу, интереснее самой охоты. Они еще судью выбирают и прокурора… Целый спектакль разыгрывают. Стоило бы нашим перенять…

— Мы выбираем председателя… по рекомендации Комитета по охране природы, — без улыбки сказал Антонюк. Но Леонид Мартынович принял это за остроумную шутку.

— Председателя и то по рекомендации! Ох, это мы умеем — засушить живое дело!