Иван Шамякин - Снежные зимы

— А что они знают, эти академики! Только деньги гребут.

Иван Васильевич давно приметил, что Ольга стала побаиваться оставлять их один на один, тестя и зятя. Может быть, поэтому позвала:

— Лада разрешила включить телевизор. Пожалуйста, прошу вас, товарищи мужчины.

Лада сидела в кресле, равнодушная ко всей бытовой суете. Отца подчас пугала эта способность младшей дочери «выключаться». Только что была земная, веселая, шаловливая и вдруг — будто поднялась в космос, гамма-частицей в бесконечные просторы Вселенной. На экране два известных актера из кожи лезли вон, стараясь насмешить телезрителей. Но шутки их скроены из бородатых анекдотов, которые Иван Васильевич слышал еще в молодости. Смеялись Ольга Устиновна и Геннадий. Вдохновленный передачей, зять начал рассказывать свой анекдот.

— Иван Васильевич, про пенсионеров — слыхали? Два старичка сидят в сквере. Поднялись… А тут ветер подул. Закачались, схватились друг за друга, чтоб удержаться на ногах. Потом один спрашивает: «А что завтра будем делать?» — «Если не будет ветра, к девочкам пойдем», — отвечает второй. К девочкам! Го-го!..

Ольга Устиновна смотрела на мужа со страхом: ее обидела бестактность Геннадия, однако пробрать его не решалась. Чтоб успокоить жену, Иван Васильевич заставил себя засмеяться. Анекдот он слышал сто раз, сам рассказывал, зятя своего хорошо знал, а потому это его не задело. Но на хамство надо иногда тоже отвечать хамством.

— Молодые, муж и жена, такие вот, как вы с Майей, долго думали, что подарить матери на именины. И наконец придумали: «Подарим ей самое дорогое, что у нас есть. — нашего первенца. Пусть бабушка тешится!»

Зять хохотнул. Майя вспыхнула и вышла из комнаты. Ольга Устиновна укоризненно покачала головой:

— Хоть бы детей не трогали в своих глупых анекдотах. Лада простонала:

— О, бог мой, какое убожество!

И хотя сказала она, вероятно, о том, что шло по телевизору, потому что тут же в сердцах выключила, но Ивану Васильевичу подумалось, что это — о них, и Ладины слова больно обожгли. Верно, убожество! Это преждевременное положение пенсионера помимо воли делает его мелочным, засасывает в трясину быта, семейных проблем, не стоящих иногда и выеденного яйца. Вместо того чтобы каждое утро узнавать, как идут работы по осушению Полесья, он должен интересоваться, был ли «желудочек» у Стаса, перед тем как отвести его в детский сад. Настроение испортилось.

Кена, безотказный семейный сейсмограф, сразу же почувствовала толчки его души. Насторожилась, как испуганная птица. Хорошо, что в доме есть Лада. Недаром ей дали такое имя. Правда, и она часто портит настроение и делает это вполне по-современному, с использованием новейших достижений физики. Но. по сути, только она одна и может поднять настроение отца. Лада стояла у окна и читала стихи.

Всех заставила слушать с большим вниманием, чем слушали телепередачу. Даже Геннадия, который считал стишки детской забавой, а писателей — вралями.

«Разве они пишут правду? Выдумывают все». Майя остановилась в дверях. Мать сидела у стола, по-крестьянски, по-старушечьи подперев кулаком щеку.

— Госпожа литераторша, кто это? — спросила Лада старшую сестру.

Майя пожала плечами.

— Евтушенко, — уверенно ответил Геннадий. Ивану Васильевичу спазм сжал горло. Он смотрел в пол, не хотел, чтоб кто-нибудь увидел его глаза, влажные от умиления и гордости. Дитя мое! Сколько вмещает твоя маленькая головка! Зачем тебе еще эти стихи?

— Гарсиа Лорка, — сказала Лада и предложила; — Давайте, интеллигенты, обедать.

После обеда пришли гости. Нежданные. Без приглашения. Валентин Будыка с женой. Давно они уже не заходили просто так, на огонек. Ольга Устиновна не жаловала теперь Валентина, который когда-то, в первые послевоенные годы, чуть не каждый день заглядывал и в которого она тогда была даже немножко влюблена, разумеется, абсолютно тайно (у какой женщины не бывает таких тайн!). И хотя Будыка, не в пример другим друзьям, не отвернулся, не забыл, но заходил запросто все реже и реже. Это обижало Ольгу, горько было разочаровываться в близких людях.

Но сейчас гостям обрадовалась. От души. За мужа. Они что ласточка, которая весны не делает, но является самой верной ее приметой. Может, наступит еще весна и у Ивана в жизни? Будыка — проныра, он первым доведывается обо всех переменах. Он на «ты» с министрами. Захотелось, чтобы мужчины по-старому хорошо посидели, побеседовали. Расчетливо вела она в последнее время хозяйство, но тут расщедрилась — послала зятя купить коньяка и шампанского. А когда тот принес, в надежде что и сам угостится, Ольга Устиновна тайком попросила Майю увести мужа в кино, чтобы не помешать беседе. Приказ жены — высший закон, и Геннадий должен был покориться.