Владимир Дягилев: Весенний снег

А девчонка, пройдя круг-другой, задержалась как раз напротив него и так азартно тряхнула головой, так^на него вызывающе гляНула, что пришлось Никите войти в круг. Ну, плясать он и сам умел. Когда-то здесь же^, в Медвежьем, призы брал. Да и в армии на полковой сцене выступал. Здешние-то об этом знали, а девчонка, верно, нет.

И началось. Девчонка коленце выкинет, а он два.

Девчонка юлой, а он ползунком полный круг. Девчонка с каблучка на каблучок, а он-свой коронный номеробратное сальто.

Народ кричал от восторга. Хлопали им, как настоящим артистам.

А потом Никита столкнулся с нею в вечерней школе.

Она оказалась учительницей истории и географии. Урок был, между прочим, последний, и Никита отправился провожать Веру Михайловну.

Они начали встречаться. Он к ней заходил, брал книги для чтения, все о путешествиях-"Пять лет в стране пигмеев", "С палаткой по Африке"... Делился впечатлениями.

А потом... Потом он почувствовал крылья за спиной и как будто не ходил, а летал по свету. Все не верил в свое счастье, все боялся, что она шутит, все ожидал, что она однажды скажет: "Ну, хватит. Поиграли, и достаточно". Но она сказала другие слова: "И пошто я тебя полюбила?"

Свадьбу гуляли неделю. Стоял декабрь. Время позволяло гулять. Сперва у Прозоровых три дня, потом в Медвежьем трое суток. И еще день "доедывали", как фиксировал это событие посаженый отец старик Волобуев.

Начали в воскресенье, кончили в субботу.

В Выселках праздновали по старинке, со всеми известными обычаями. И хмелем дорожку посыпали, и выкупа требовали, и посуду били. Между прочим, пример Марья Денисовна подала, трахнула тарелку об пол:

- Пушшай столько деточек у вас будет, сколько осколочков на полу.

Другие поддержали.

- Не сглазьте, - смеялась Вера.

- Так они всю посуду перебьют, бабаня,-бурчал Никита.

- Ништо. Посуду купим. Дал бы бог правнуков.

- Тут я, стало быть, Денисовна, не согласный, - возразил старик Волобуев.-Ет дело от них, хе-хе, а, значит, не от бога зависимо.

Вера смущалась, краснела от этих разговоров, а молодежь, чтобы выручить ее, кричала: "Горько! Горько-оо!"

Молодые, как водится, целовались. Гости, как водится, пили, горланили песни, но, едва наступала пауза, вновь кто-нибудь начинал все о том же, о детках.

И кргда молодым стало уже невмоготу, когда невеста собралась бежать из-за стола, заиграл баян. Вера обрадованно воскликнула:

- Попляшем, а?!

- Оно протрястись-то, стало быть, надо, надо, - поддержал старик Волобуев.

А Никита похлопал баяниста по плечу, шепнул на ухо:

- Спасибо, Леха. В случае чего ты баянь.

Молодые не могли понять одного: надоедливо говоря о деточках, старики хотели, чтоб не засох Прозоровский корень. На нем все дерево держится.

У Веры родственников не было. Из блокадного Ленинграда с тяжелой дистрофией она попала в больницу зауральского городка, а затем в детский дом. Окончила школу. Окончила педучилище, и направили ее в далекое село Медвежье. Школа стала ей родным домом, а коллектив учителей заменил родственников. Директор Иван Кузьмич, поглаживая лысую голову, заявил сватам (он был посаженым отцом Веры): "Отдаем с условием: половину свадьбы у нас гулять".

Отвоевали Дом культуры. Расставили столы. Полон зал народу. Подарки от учителей. Подарки от-колхоза.

И пляска. Тут уж плясали до головокружения, аж подвески на люстре позванивали. Сам директор тон задал:

- А ну! По-фронтовому!-погладил лысину и вприсядку, носками вперед.

- Выручай,-подтолкнул Никита Веру,-А то рухнет.

Но директор вовремя остановился и запел, притоптывая:

Ты не ахни, кума,

Ты не охни, кума.

Я не с кухни, кума,

Я из техникума.

А Вера в ответ:

Милый мой голубок,

Ты понять того не мог:

Если б сердцу не был мил, В сердце б гнездышка не свил.

К концу третьих суток, прерывая пляску, слово опять взял директор:

- Внимание, товарищи! Внимание! Сенсационное сообщение. В районе села Медвежьего зафиксировано необычное землетрясение силою до трех баллов. Ввиду отсутствия в радиусе восьмисот километров горного массива, ученые не могут объяснить это странное явление.

К месту события срочно снаряжается экспедиция...

Под веселый смех и шум молодых усадили в сани и отправили в Выселки. Но и там еще продолжалось гулянье. Все это проходило как в тумане. У молодоженов от усталости слипались глаза. Гудели ноги.

А в ушах стоял переливчатый звон поддужных колокольчиков.

Первый год совместной жизни пролетел как во сне.