Владимир Дягилев - Вечное дерево

Детишки высыпали провожать его. Их было четверо.

Все они были приодеты, чистенькие и праздничные. Он не удержался, наклонился и подхватил самую младшую на руки. Она моментально освоилась и, дотронувшись пальчиками до усов, спросила:

- Это меховое?

Куницын засмеялся и, еще раз извинившись, поспешил уйти.

* * *

Клепко рассердился на Стрелкова и испугался за себя. Под горячую руку он не обратил внимания на вмешательство этого молокососа Сеньки Огаркоаа, а потом у него возникло опасение: "А вдруг шум поднимет? Он ведь такой!"

Клепко заметил, что в обеденный перерыв Сенька утянул своего бригадира куда-то, а к нему, Клепко, по* дошли девчонки-соплюхи из бригады Цыбулько и начали стыдить его, как нашкодившего мальчишку.

Клепко огрызнулся и кинулся упреждать события, прямо к Песляку.

С Песляком у него установились добрые отношения.

Возникли они давно, как только Песляк появился на заводе. Как-то в цехе проходило собрание. Песляк присутствовал. И выступил. Клепко уж запамятовал, к чему тогда тот призывал, но был этот призыв их цеху, что называется, не в жилу. Рабочие ответили на призыв секретаря парткома неодобрительным шумом. Клепко посочувствовал Песляку, взял слово: "Что ж вы, мол, шумите? Если товарищ секретарь не знает всех наших тонкостей, так это еще не значит..."

После собрания Песляк поблагодарил Клепко за поддержку, попросил заходить в партком. На этот раз Песляк внимательно выслушал рассказ Клепко о Стрелкове.

- Значит, махнул и глазом не моргнул?

- Точно... Он будь здоров.

- А ты?-строго спросил Песляк.-Он по неопытности... А ты?

Клепко не ожидал такого поворота, смутился.

- Он же не этот... не ребенок... И потом у него пенсия. А нам заработать надо, Прокопий Васильевич.

- Заработать,-повторил Песляк неодобрительным тоном. - Самовольство это. Нарушение дисциплины...

И у молодежи на виду было?

- Точно, - поспешил подтвердить Клепко и, вспомнив Сеньку Огаркова, добавил;-Этот факт на них отрицательно подействовал.

Песляк все записал.

- Проверим... Стрелкова поправим... А тебя предупреждаю,

- Так я же объяснил...

- Не дело это... Заходи...

"В порядке. Будь здоров", -думал Клепко, возвращаясь в цех.

И вдруг этот усач с расспросами. "Видать, за своего брата полковника вступаться решил". Клепко вновь испугался. Бросился искать своего бригадира, Пепелова.

Он знал, где его искать.

Иван Гаврилович имел одну страстишку: шахматишками баловался. Частенько после работы он встречался с дружками-приятелями и проводил час-другой за любимой игрой, зимой или в плохую погоду - в красном уголке, в ясные дни в заводском скверике.

Клепко туда и направился. И вскоре разыскал в тенистом уголке сквера своего бригадира. Пепелов играл С рыжим парнем из третьего цеха. Вокруг них стояло и сидело не менее десятка болельщиков.

Едва Клепко приблизился к играющим, они заспорили. Рыжий сделал ход и тотчас взял его обратно,

- Матец!-воскликнул Пепелов, хватая партнера за руку.

- Так я же еще не сходил.

- Схожено - сгажено.

- Так я же руки не оторвал.

В спор вступили болельщики. Мнения разошлись.

- Сходил... Будь здоров, - вмешался Клепко.

Пепелов покосился на него и будто не узнал.

- Ну ладно. Давай новую, - согласился Рыжий.

- Не буду. - Пепелов отодвинул доску.

- Заслабило. Зевку обрадовался.

- Просто люблю сильных партнеров. - Пепелов встал, пригладил свою черно-бурую шевелюру по-мальчишески, всей пятерней, и повернулся к Клепко, давая понять Рыжему, что разговор окончен.

Они пошли по аллейке.

Пушинки с тополей падали им на одежду, на лица и щекотали кожу. Клепко сдувал их, а Пепелов отмахивался, как от комаров.

- Чего приперся?-спросил он, как будто был недоволен приходом своего товарища, его вмешательством в спор с Рыжим.

- Да вот так... Действовать надо.

И Клепко рассказал о приходе в цех усатого Куницына и о своем опасении.

- Будь здоров, приятели. Защищать пришел... Мнето что - на бригаду тень...

- Не думаю, - возразил Пепелов.

- Смотри. Повернут. Завистников сколько угодно.

Давно тебя с доски Почета содрать собираются.

Пепелов даже приостановился. Честолюбие было его слабинкой. Не раз по поводу своей фотографии он слышал насмешки и колкие реплики товарищей, не однажды пытались возражать: "Почему все он? А другие?" Но всякий раз Пепелов доказывал своей работой право на эТо фото. И карточку не менял-нравилась. Он привык к своему месту на доске Почета. И к нему привыкли.