Вилис Лацис - Сын рыбака

— Куда же мне пойти? Если бы еще знакомые были.

— Вы и в самом деле никого здесь не знаете?

Марта отрицательно покачала головой.

— Вы можете остановиться у меня. У нас в доме места достаточно.

— Мне как-то неудобно идти к незнакомым… Как еще на это посмотрят…

— Не стесняйтесь, у меня сегодня вечером никого нет дома.

— Я боюсь вас обеспокоить.

— Да ничуть же. Если бы всегда так беспокоили… Право, мне будет приятно, если вы у меня переночуете. А теперь пойдемте, иначе мы здесь обе замерзнем.

Желая убедить Марту в том, что ее не собираются донимать излишними расспросами, Анита до самого дома ничего больше не сказала.

Войдя с Мартой в комнату, Анита зажгла лампу и предложила гостье снять пальто. Намерзшейся за день Марте комнатное тепло показалось необыкновенно приятным. Эдзит был у бабушки — Анита еще днем подумала, что лучше оставить его на ночь у Бангеров.

— Будьте как дома, — сказала она, видя, что Марта все еще не может преодолеть свою робость. — Забудьте, что вы пришли к чужим людям. — И, загадочно улыбнувшись, добавила: — Может быть, мы вовсе уж не такие чужие.

Молча, словно притихший ребенок, сидела Марта на диване и осматривала комнату. Она мало походила на жилище обыкновенного рыбака. В углу стояла этажерка с книгами, на стенах висело несколько гравюр и небольших картин, написанных маслом. Все здесь было светлое, чистое, от всего веяло свежестью и уютом.

Марта скоро почувствовала успокаивающее действие обстановки. Она стала непринужденнее, начала даже задавать хозяйке вопросы. Одна ли она живет здесь или с родными? Ах, замужем! А где же ее муж? Он всегда уходит на ночь в море?

Разговор становился все более оживленным и откровенным, хотя он вертелся вокруг самых обыденных предметов: держат ли рыбаки скот, сеют ли хлеб? Что они делают зимой?

Анита рассказала про свою семью и, в свою очередь, поинтересовалась, откуда Марта родом и что заставило ее приехать сюда.

— Так, по одному делу. — Марта снова примолкла.

Анита не спеша приготовила чай и пригласила ее к столу.

— Жаль, не знала я раньше, что будет гостья, — сказала Анита. — А то бы достала свежей рыбы. Но уж за завтраком, во всяком случае, угощу чем-нибудь из морской добычи. Муж должен привезти.

После ужина Анита на время оставила Марту в комнате, а сама вышла вымыть посуду и задать корм лошади. Выходя, она подала Марте несколько альбомов.

— Посмотрите пока фотографии, иначе вам одной будет скучно. Правда, некому объяснять, что это за люди, но ведь вам все равно — чужие остаются чужими.

Она поспешила выйти еще до того, как Марта раскрыла альбом, и долгое время не появлялась — гораздо дольше, чем требовалось на то, чтобы задать корм лошади.

Тем временем Марта занялась фотографиями. В первом альбоме были групповые снимки, относившиеся к школьным годам Аниты, портреты подруг, знакомых студентов, учителей. Просмотрев его, она взяла другой. Этот был поменьше, на каждой странице помещалось по одному снимку. На первой странице была фотография Аниты. Через несколько листов Марте бросился в глаза молоденький паренек с такими знакомыми чертами лица, что ей пришлось некоторое время порыться в памяти, чтобы вспомнить, где она раньше его видела. Но она еще не узнала его на этой фотографии — слишком непохож он был на Оскара, виденного ею в жизни, — в первый раз он оделся тогда, как мужчина, но костюм не успел еще превратить мальчика во взрослого. Дальше опять Анита и опять Оскар — на этот раз он был в форме матроса военного флота. Но лицо еще было гладкое, без характерных линий, которые великий безжалостный художник — жизнь — проводит своим острым резцом. Наконец Марта увидела того, кого она знала, — те же втянутые уголки энергично сжатых губ, тот же спокойный взгляд. И здесь же рядом помещалась фотография гостеприимной хозяйки дома. Какая-то смутная догадка вкралась в ее сознание. Она продолжала перелистывать, и все ей стало ясно: стоя плечом к плечу, счастливая пара улыбалась навстречу неизвестной судьбе… Молодые, полные надежд и веры в свои силы… И это было совсем не так давно, всего несколько лет тому назад… Марте показалось, что она теряет силы, что все вокруг нее становится призрачным. Положив альбом на стол, она вся съежилась, почувствовала себя маленькой-маленькой, и ей ни о чем больше не хотелось думать. Но думать надо было. В сознании, как молнии, проскакивали обрывки воспоминаний, и ей казалось, что какое-то темно, невидимое существо, оскалясь, хохочет за ее спиной: «Гляди, куда ты пришла! Как ты теперь отсюда выберешься, как выпутаешься?»