Вилис Лацис - Игра над бездной

— У тебья волчиный хребет есть! — сказал барон старому Вийупу. — Я буду тебья научить кланять спина…

Но из ученья ничего не получилось, спина старого Вийупа не стала более гибкой даже тогда, когда его поставили к сосне в качестве цели для казачьих пуль.

Савелис о чем-то говорил, неуклюже размахивая тяжелыми руками, Анна и Цауна молчали. Илмар подошел к ним на бульваре, шагах в пятидесяти от здания суда. Но они так углубились в свои мысли, что заметили Илмара лишь когда он, здороваясь, преградил им путь. Они остановились, оторопело переглянулись, не отвечая на приветствие Илмара.

— Не желаете меня больше признавать? — спросил он и протянул руку Анне.

Удивленно и сердито глянула она на него и резко отвернулась, будто не заметила протянутой руки. Цауна кашлянул и стал снимать пылинки с пиджака. Савелис что-то смущенно пробормотал.

— Но в чем дело, друзья мои дорогие, что с вами? — продолжал Илмар с легкой ухмылкой. — Неужели я еще должен представляться? Анна… — он еще раз протянул руку хмурой девушке. — Ты что, забыла Илмара Крисона? Возможно ли это?

Вместо ответа Анна, словно в поисках защиты, повернулась к своим спутникам:

— Я не могу… говорите с ним сами… Я ухожу.

И не прощаясь, не взглянув на Илмара, она быстро ушла. Цауна озабоченно посмотрел на Савелиса.

— Кто будет, ты или я? Одному надо, пойти с Анной, ее сейчас нельзя оставлять одну…

— Хм, да-а… — проворчал Савелис. — Ты ступай, а я тогда останусь.

— Как хочешь, — сказал Цауна. — Только не забывай насчет… сам знаешь. Ни слова об этом.

— Знаю. Не забыл.

Цауна ушел догонять Анну. Савелис, оглядевшись, сказал Илмару:

— Пойдем отсюда куда-нибудь. Тут неподходящее место для разговора.

Не дожидаясь согласия Илмара, он сошел с тротуара, пересек улицу и, не оглядываясь — идет ли тот за ним, направился в тень деревьев, окаймлявших Эспланаду. Неподалеку от коммерческого училища биржи они нашли единственную свободную скамью и сели. По соседству под надзором нянек в крахмальных наколках резвилась группа детишек. Время от времени мимо их скамьи проходили парочки и одинокие дамы с собаками.

— Ты мне не скажешь, что все это означает? — первым заговорил Илмар.

И опять во взгляде Савелиев он увидел то же мрачное недоумение, что ранее заметил у всей троицы. Ответ последовал после изрядной паузы и был предварен горьким вздохом.

— Ты еще спрашиваешь?! Чего ради прикидываешься? Твоему лицедейству никто больше не поверит.

— Я полагал, ты выскажешься более осмысленно, — нетерпеливо прервал Илмар. — Во-первых, тебе следует знать, что мы только сегодня пришли в Ригу, и мне неизвестно, что случилось в мое отсутствие. Не загляни я случайно в газету, не узнал бы даже того, что сегодня судят моего друга.

Два темных глаза вперились в него.

— Притворяешься довольно ловко.

— Зато ты сегодня не можешь внятно изъясняться по-латышски, Я ничего не понимаю, но чувствую, что вокруг меня заварена какая-то дурацкая каша. Я имею право знать причину вашего враждебного отношения ко мне, этого отчуждения, надутости и черт знает чего еще. Если ты можешь так себя вести со мной, то должен внести ясность — почему?

— Одним словом, я должен изобразить из себя простофилю и рассказывать тебе вещи, которые тебе известны, лучше, чем кому-либо из нас? — саркастически усмехнулся Савелис.

— А ты и есть простофиля, — отрезал Илмар.

— По мне — говори, что угодно. Но если ты действительно хочешь этого разговора, то давай поговорим. Я хотел бы задать тебе несколько вопросов.

— Задавай. Чем больше, тем лучше. Я уже понял, рассказывать кратко ты разучился.

— Не будем зря разглагольствовать. Прежде всего — ты с Робертом переписывался?

— Да, довольно часто.

— До самого последнего времени?

— Месяц назад послал ему последнее письмо. Но ответа на него не получил.

— Вийуп писал тебе что-нибудь о бароне А.?

— Ни слова. Об этом деле я узнал только сегодня из газет.

— Я не спрашиваю, как ты об этом узнал. Почему ты так спешишь сообщить мне об этом?

— А почему тебе это замечание кажется важным?

— Потому что ты был единственным человеком, с кем Вийуп имел заграничную переписку. Единственный среди нас иностранец, понял!

— И что из этого вытекает?

— В суде ты слышал обвинительное заключение?

— Только самый конец.

— Именно там и был упомянут факт… — Савелис привстал и гневным жестом руки запретил вставать Илмару. — Там было сказано, что органы юстиции получили сведения из заграничных источников — сведения, на основании которых Вийупа арестовали и стали дознаваться. Теперь у нас имеется два факта. Первый: Вийупа предал человек, который был за границей, хорошо знал Вийупа и знал о его деятельности, значит — человек, которому Вийуп доверял. Второй факт: нам известен лишь один человек, который в то время был за границей, с которым Вийуп переписывался и кому он полностью доверял. Этот единственный человек — ты!