Михаил Водопьянов - Киреевы

У входа на заводскую территорию Николай Николаевич замедлил шаг перед фундаментальной, с выкрашенными под мрамор колоннами, Доской почета. На него смотрели хорошо знакомые лица лучших людей завода. Киреев с уважением подумал об их большом и полезном труде. Они, эти люди, идут в первых рядах, когда готовится и выпускается мотор. Их умелые руки принимали участие и в постройке авиадизеля Андрея. Спасибо им!

Николай Николаевич давно уже работает на этом заводе.

На его глазах выросло белое, сейчас залитое лучами солнца трехэтажное здание заводоуправления и конструкторского бюро. Когда смотришь на него, кажется, — это санаторий на берегу моря, — таким легким и нарядным выглядит оно, построенное по удачному замыслу архитектора. Цехи тоже белые, и хотя невысокие, в них много воздуха и света. Совсем близко от цехов на заводском дворе растут сирень и яблони, зеленеют аккуратно подстриженные газоны, на клумбах много цветов — ярких и душистых. Николаю Николаевичу нравится, когда на заходе солнца к обычным запахам завода примешивается сильный аромат цветущего табака.

«Молодец, Владимир Федорович, хороший он хозяин и справедливо гордится своим „цехом озеленения“», — думает Николай Николаевич.

По пути он заходит в литейную. Никаких дел у него здесь нет, но его сюда тянет. Может быть оттого, что отец его был литейщиком, и сыну-подростку часто приходилось забегать к нему на работу, — мать посылала то с полдником, то с обедом. Колька Киреев, задыхаясь от духоты, гари и пыли, с восторгом и страхом смотрел, как разливали расплавленный чугун, шипящий и клокочущий. Теперь не чугун льется, а высококачественная сталь, и сама литейная совсем другая. Огромные электрические вентиляторы освежают воздух, везде чистота, все механизировано. Да и весь завод богато оснащен новейшей техникой. Где же еще строить авиадизель Родченко, как не здесь…

«Пойду, разыщу Андрея, наверное, он на испытательной станции», — решает Николай Николаевич.

Но в большом светлом зале с целым рядом кабин у стены Родченко не оказалось. К Николаю Николаевичу подошел Петр Волков, бригадир сборочного цеха, смуглый, сухощавый, в аккуратной спецовке:

— Приветствую, товарищ Киреев! Как вел себя на прогулке наш первенец?

— Вы о моторе Родченко? В общем он вел себя неплохо, но неожиданные неприятности были, и довольно крупные.

— Что приключилось? — забеспокоился бригадир. — Собрали и испытали мы родченковский мотор на совесть.

— А турбокомпрессоры как следует проверяли? Ведь один из них сдал на высоте.

— Но это не наша вина, — возразил Волков. — Воздуха у нас внизу для нормальной работы мотора вполне хватает. А как мотор поведет себя высоко в небе, — нам не предугадать.

— Придется, видно, Родченко еще поработать над своим авиадизелем, — задумчиво сказал Киреев. Он с неослабевающим интересом наблюдал привычную картину: в кабинах проверялись моторы, сошедшие с конвейера. После испытаний каждый мотор тщательно упаковывали в пергаментную бумагу с графитом, чтобы не заржавели его блестящие никелированные части.

«Когда же Андрюшины моторы будут так же один за другим поступать в кабины испытательнсл станции, — подумал Киреев. — Скорее бы!»

Он нашел Родченко в экспериментальном цехе. У того был совсем невеселый вид, весь он перепачкался в машинном масле. Незадача с турбокомпрессором не давала ему покоя.

— Не горюйте, Андрей Павлович, — успокаивал инженера мастер экспериментального цеха. — Счастье не в воздухе вьется, а руками достается. Руки же у вас способные.

— Правильно говорит Кузьмич, — подхватил Николай Николаевич. — Пошли, Андрей, к нам, дома потолкуем спокойно, посоветуемся. Завтра, сразу же после совещания, я еду в Москву защищать мой проект — вызывают в Наркомат авиационной промышленности. А ведь без твоих моторов свою машину я не мыслю. Обязательно возьму с собой все материалы по авиадизелю.

При выходе из цеха Родченко столкнулся с молодым светловолосым рабочим:

— Здравствуй, Леня, не обижайся на меня, вчера не мог с тобой заниматься, — летал. Приходи ко мне в воскресенье, догоним. Хорошо?

Юноша с обожанием смотрел на конструктора:

— Ведь воскресенье. Вам-то, Андрей Павлович, наверно, в праздник неудобно… — он запнулся в смущении.

— Ничего, ничего, Мохов! — весело перебил его Андрей, — мы с тобой два старых холостяка, вот и проведем праздник в обществе теорем. — Не ожидая ответа, он побежал догонять Николая Николаевича.