Лев Экономов - Кордон в облаках

— Вы правы. Планшетист допустил ошибочку. А ты, Пятница, опять в субботу дежуришь!

Но оперативный не реагирует на шутку.

— Ты разберись там, в чем дело, и доложи. А втыка тебе не миновать за эту ошибочку.

Владимиров со злостью вешает трубку. Цель ужевышла из зоны обнаружения станции. Вызывает Артамонова.

— В чем дело?

— В противогазе. Слышно плохо.

— Это не оправдание. На то и объявляются химические тревоги, чтобы вы учились работать в противогазе. А если война?.. Враг не будет интересоваться, хорошо или плохо вы слышите. Не расслышать можно одну засечку, а несколько…

Артамонов покраснел до кончиков ушей, лепечет, отводя глаза в сторону:

— Да я потом обнаружил, что неправильно даю проводку, да испугался. Думал, она сейчас выйдет из зоны, и все. Случайная какая-то цель…

— Значит, на обман пошли? — Владимиров едва сдерживает себя.

Планшетист молчит, опустив голову.

— Ну что с вами делать? — лейтенанту хочется как следует отчитать солдата, но он сдерживает себя, говорит глухо, каким-то не своим голосом: — Подвели целую роту. Теперь наверняка двойку за дежурство поставят. Придется доложить командиру. А вы свободны.

Дежурный отворачивается. Идет в канцелярию, чтобы сказать о случившемся старшему лейтенанту Тимчуку. Знает, что разговор будет не из приятных.

— Разрешите войти? — в дверях канцелярии, где находится Тимчук, стоит оперативный дежурный по пункту управления Владимиров.

— Входите.

— Сегодня нам врубят двойку за боевое дежурство! — выпаливает он чуть ли не с порога.

— Лейтенант Владимиров, давайте все по порядку. И спокойно, — Тимчук знает манеру этого горячего по натуре лейтенанта всем и вся возмущаться, сгущать краски. Но сейчас чувствует, что случилось что-то серьезное. Боевое дежурство рота всегда несет бдительно.

Ради этого локаторщики живут здесь, в горах, у самой границы.

Работу роты каждодневно оценивает командный пункт батальона, куда локаторщики выдают все данные воздушной и наземной обстановки. Давно уже забыто, что существует оценка «двойка» за боевое дежурство. Даже тройки стали большой редкостью.

Владимиров докладывает. Из его слов Тимчук понял, что во время химической тревоги, когда все расчеты работали в противогазах, операторы обнаружили цель на большой предельной дальности. Планшетист Артамонов, работая в противогазе, плохо расслышал координаты о первой засечке цели, нанес цель на планшет в другой квадрат и, получая новые донесения от оператора, продолжал умышленно вести цель от неверно взятой первой исходной точки.

А это значило, что КП, получив данные из роты, мог вывести перехватчиков в район действия ложной цели, а настоящая цель подошла бы безнаказанно к важному объекту.

Но этого не случилось.

— Ну что ж, разберемся, — говорит Тимчук Владимирову. — Пока идите на пункт управления и выполняйте свои обязанности. Артамонова подмените и прикажите ему явиться ко мне.

Тимчук был взволнован случившимся не меньше оперативного дежурного. У командира роты в голове не укладывалось, как это так беспечно, так безответственно мог поступить планшетист. А он-то считал, что в роте у всех высоко развито чувство воинского долга.

Через минуту Артамонов докладывает о прибытии.

Перед Тимчуком подтянутый белобрысый крепыш с открытым добродушным лицом.

«Он, конечно, чувствует свою вину, — думает командир роты, — но вряд ли осознал ее до конца, вряд ли отдает себе отчет в том, к каким страшным последствиям могла привести его беспечность».

Тимчук помнит, как этот паренек впервые прибыл в роту из карантина. Он быстро вошел в солдатскую жизнь. Учеба давалась парню без особого труда, хотя сначала специальность планшетиста ему не понравилась. Может потому, что до армии он работал слесарем-сантехником, а потом электромонтером. Имел дело не с ручкой и тушью, а ключами и плоскогубцами. Но бывший командир отделения коммунист Пухно сумел привить ему любовь к этой профессии. И нынешний командир Чиглинцев тоже, конечно, немало постарался. Сколько раз видел командир роты Пухно и Чиглинцева, терпеливо объясняющих Артамонову задание, полученное с КП батальона. Они учили его работать.

Артамонов освоил вторую специальность — зарядчика аккумуляторов. Отнесся к этому серьезно, и сейчас на нем держится вся аккумуляторная.

Тимчук вспомнил то время, когда в роте не было аппарата для гонки дистиллированной воды, ее привозили снизу, а зимой использовали снег. Все это было очень неудобно. Артамонов сам сконструировал аппарат, на котором за десять часов можно выгнать 20–25 литров воды. Потом он стал делать другой аппарат — электрический, более производительный и требующий меньшего ухода.