Виктор Крюков: Свет любви

— Разве Шагов — последняя инстанция? Ну что я буду делать, когда летать не на чем?

— Да... — вздохнул Сергей и стал смотреть на тучу, к которой, снижаясь, летел двухмоторный бомбардировщик. И опять на его лице появилось озабоченное выражение.

— Это с ним случается... — вдруг услышал он слова жены. — Бывает даже так: смотрит на меня, а сам витает где-то в облаках вместе со своими самолетами. — Зина улыбалась, переводя взгляд с Беленького на мужа.

«Ну зачем ты об этом?.. Всякий человек склонен задумываться, — хотел упрекнуть ее Сергей, вернувшись к действительности. — Я ведь не болтаю с приятелями о чертах твоего характера».

— Сереженька, — дотронулась до него Зина, — представь себе: Ефим тоже в Мисхор.

— В Мисхор? — удивленно воскликнул Сергей. — Так ведь это чудесно! Дружище, присмотри за нею... Одна на курорт едет, молодая, красивая...

— Какой муж нынче пошел мнительный, а? — лукаво улыбнулась она.

— Спасибо, Сережа, за доверие, — смущенно улыбнулся Ефим, — но сперва я поеду в Калининскую область, к отцу, и вряд ли застану Зину в Мисхоре.

— Он отказывается, хочет заранее снять с себя ответственность перед тобой. Он за меня не может поручиться. Ну и ну! — глядя мужу в лицо, засмеялась Зина.

Сконфуженный Пучков деликатно повернул разговор на другую тему.

Они не заметили, как щуплый запыхавшийся паровозишко подтянул к перрону шесть полувагончиков.

Через минуту Зина стояла у заднего сиденья и махала Пучкову рукой, а Беленький что-то кричал ему, сложив руки рупором.

Пышные волосы Зины, развеваясь на ветру, то и дело откидывались на лицо Беленького, и Пучков вдруг погрозил ему кулаком. В ответ Беленький покачал головой, и Пучков устыдился своей ревности.

Глядя на рыжий косогор, за которым скрылся поезд, Пучков мысленно перенесся туда, куда отправилась Зина. Южный берег Крыма, море, кипарисы... Как бы хотелось побывать сейчас там!..

Пучков вздохнул, сел в машину и поехал к бурой, тяжело крутящейся в небе туче, поднятой самолетами его эскадрильи.

Эскадрилья... Всего десять дней назад инженер-капитан Дроздов уехал за новыми самолетами, и он, техник звена Пучков, остался за инженера.

Машина катилась по асфальту, над которым смыкались тополя. И в безветрие они роняли желтоватые серьги. Узенькая рыхлая трубочка упала на капот мотора. Пучков просунул руку сквозь приподнятое стекло и стал мелко крошить серьгу в твердых пальцах.

На старте опять взвыли моторы, окна домов, отражавшие солнце, заискрились дрожащим блеском, «И как не осточертел наш постоянный гром этим жителям?» — подумал Пучков.

Летное училище, где он служил вот уже год, возникло четверть века назад. И жители давно привыкли к рокоту моторов, как рабочие привыкают к шуму цеха. Для женского же населения этого городка было большой радостью, что поблизости живут авиаторы.

Считалось, что если здешняя девушка недурна, то ее будущее обеспечено: встретит ее в поселковом парке будущий летчик и сделает предложение. Особенно много свадеб было сыграно перед войной, когда офицеров и курсантов было в училище раз в двадцать больше, чем ныне. Сотни, а то и тысячи семей породнились за четверть века с мотористами, механиками, курсантами и офицерами, которые служили здесь когда-либо. По всей стране разлетелись воспитанники летного училища, увозя с собой своих юных подруг.

Зине с детства говорили, что она красива. И она рано уверовала, что ее счастье где-то рядом, стоит только поманить его. Да и манить его не нужно было. Когда она впервые, еще старшеклассницей, пришла на танцевальную веранду поселкового парка, ее успех превзошел все ожидания. Двое юных курсантов тут же, во время танцев, сделали ей предложение, а семь других попросили разрешения проводить до дому. Зина отвергла всех и убежала домой закоулками.

И через год, и через два, и через три ее успех был постоянным, и это вскружило ей голову: она стала слишком разборчивой невестой. Она отвергла ухаживание самых блистательных курсантов, и мало-помалу за ней установилась репутация девушки вздорной, которая сама не знает, что ей в конце концов нужно.

Охлаждение к ней было на редкость стойкое, и Зина решила, что отвергнутые ею курсанты и офицеры сговорились не замечать ее.

— Подумаешь!.. — усмехнулась Зина. С тех пор она положила, что называется, крест на парк и клуб своего поселка и стала ездить на гулянья в соседний город, где находился штаб и учебные корпуса летного училища. От ухажеров и там не было отбоя, и Зина решила выбрать самого лучшего.