Иван Рахилло - Первые грозы

Сашка что-то отвечал негромким, но упрямым голосом. Хорьков кипятился, и Поле слышны были отдельные слова:

— Я покажу!.. Зараза... Не потерплю!.. Хозяин я в своём доме или нет?

С вечерним поездом прибыл и сам кондуктор. Узнав о поступке Хорькова, он так разгневался, что, схватив утюг, побежал расправляться с хозяином, но его задержал матрос, столкнувшийся с ним в дверях.

— Фёдор Иваныч, заспокой сердце.

— Пусти, я ему, басаврюку, глотку вырву! — кричал Фёдор Иваныч.

— Дорога кажна минута. Сельскохозяйственные орудия уже прибулы у город, — многозначительно произнёс моряк. Кондуктор сразу остыл.

— Зараз, я токо умоюсь...

Вместе с Фёдором Иванычем вернулись домой Леля, Никита и Митя.

* * *

Хорьков упрашивал сына остаться в городе. Сашка сопротивлялся.

— Ты, папа, должен понять, что мне пощады не будет. Латыши и китайцы убивают женщин и детей, а я — солдат, понимаешь, до-бро-во-лец! — убедительно поднимал он палец.

— Шура, — расстроенно моргал отец, — большевики на ладан дышат, а на кого ты старика покидаешь?

— Нет и нет, не могу!

К ужину зашёл с вещами угрястый. Отец поздоровался с ним неприветливо. Угрястый подмигнул Сашке, и тот начал укладывать в чемодан бельё.

— Шура, — засуетился отечески Хорьков, — надень мои тёплые кальсоны, теперь холодно. Береги себя. Если можно, при штабе устройся. Помни, что у тебя есть отец!

— До свидания, папаша!

По дороге к школе, где находился штаб полка, угрястый сообщил о том, что ребята, во главе с капитаном Бачуриным, устраивают прощальную попойку.

— Капитан спустил на базаре овёс, две бочки масла и оставшееся в цейхгаузе обмундирование. И прав: не оставлять же большевикам!

— Славный человек капитан.

— Парень — душа нараспашку!

Пыльная дорога матово светилась под луной.

Из ворот школы бабы и ребятишки растаскивали топчаны, скамейки, столы. Высохшая старушка, похожая на девочку, волокла на спине бачок с питьевой водой; висевшая на веревочке кружка, гремя, ударялась о бачок. Старик без шапки, с лунной лысиной горбился под деревянной койкой. Догнав старуху, он услужливо открутил в бачке краник.

— Ты што, аль в водовозы нанялась?

Тонкая стеклянная струйка побежала по старухиной юбке. Не обращая на это внимания, бабка перебежала дорогу и нырнула в тень высокого, утыканного гвоздями забора.

Лысина старика потухла следом.

— Копят, дураки, всё равно большевики отнимут, — перекладывая чемодан на другое плечо, съязвил угрястый.

В полутёмном коридоре казармы толклись добровольцы.

Офицер с белокурой бородкой, сильно подвыпивший, тряс за грудки приземистого, широкоплечего солдата.

— Я, как офицер, не позволю обижать женщин! — гулко отдавался в пустом коридоре голос, набухший пьяным негодованием.

Поручив Сашке чемодан, угрястый подошёл к кучке. Выяснив сущность скандала, он вернулся к вещам.

— Понимаешь, нам поручили охрану поезда с военным снаряжением, капитан взвалил это дело на фельдфебеля. Приходит он сюда, а фельдфебель у какой-то бабы стол отнимает, в то время когда капитан самолично разрешил жителям разбирать вещи. Вот он и всыпал ему по роже!

Фельдфебель был солдатом старой выучки и требовал от подчиненных точнейших исполнений: добровольцы его недолюбливали, капитана же боготворили за простоту и товарищеское благородство, — поэтому Сашка принял известие с удовольствием.

— Мало, мало он ему заехал, барбосу!

Фельдфебель, стуча каблуками, красный и взъерошенный, прошёл мимо них к выходу. Сашка и угрястый подошли к капитану.

— Здравия желаем, господин капитан!

— Здравствуйте, — просто ответил он .— Явились?.. — Проходите в канцелярию.

Миловидный, женственный доброволец Андрюша Баронов, сын владельца гастрономического магазина, и опухший от лени каптенармус, по прозвищу Чмурло, уже расставляли на сдвинутых канцелярских столах вина и закуски. Андрюхна безуспешно пытался откупорить бутылку с малагой: зажав её между колен, он тянул за штопор из последних сил. Угрястый отобрал у него бутылку и без заметного усилия вырвал пробку.

— Как, Андрюша, папашку грабишь? — польстил он, свинчивая со штопора пробку.

— Граблю. В магазине ещё много осталось, но я догадался прихватить с собой ключи.

Андрюшу в роте любили за воспитанность и бескорыстие: он постоянно снабжал приятелей бесплатным вином и хорошими закусками. Кроме того, у него была сестра, которую капитан Батурин находил обворожительной.