Ирина Нолле - За синей птицей

— Горе горькое… А все война… Я вот тоже не своим делом занимаюсь. Ну какой с меня кочегар?

— Не ты одна, — строго заметил машинист. — Время такое…

— Так-то оно так, Тимофеич, а ребят жалко. Какая им здесь жизнь будет?

Она оглядела забор с колючей проволокой наверху, вышку, где виднелась фигура стрелка с карабином.

— Загонят их, как ягнят, в закуток. Ни тебе травки, ни тебе вольной волюшки. — Она снова вздохнула.

— Не скрипи ты над моим ухом, жалельщица! — рассердился машинист. — Никто твоих ягняток сюда не приглашал. Сами напросились. Другие ребята…

— Выходи по одному! — прервал рассуждения машиниста голос начальника конвоя.

Один из сопровождающих стрелков откатил тяжелую дверь товарного вагона, и оттуда дружно выскочили несколько подростков.

— Я кому говорю? — сердито крикнул начальник конвоя. — Соблюдайте порядок! Давай по одному!

Машинист усмехнулся и заговорщицки подмигнул своему кочегару:

— Порядок… Они тебе, голуба, свой порядок уже показали.

Анна Ивановна промолчала — она вспомнила, как проходила на узловой станции посадка в вагоны этих необычных пассажиров.

— Дьяволята, — говорил один из стрелков, набирая в ведро воду с водокачки. — Ну сущие дьяволята! Главное, понимаете, никакого сознания, что в заключение едут. Песни, пляски, хохочут, на окнах виснут, записочки какие-то бросают… А замечание сделаешь — кричат: «Мы малолетки! Ты с нами поосторожнее!». Уж скорее бы сдать их, к лешему, пока греха не наделаешь.

— Разобраться по четыре! — осипшим голосом командовал начальник конвоя.

Мальчишки строились в ряды, а из следующего вагона, где находились девочки, неслись нестройные возгласы и напутствия.

— То-о-лик! Помни уговор! — звонко кричала одна из девчонок, просунув сквозь решетку окна руку и размахивая какой-то цветной тряпкой. — Начальникам слабинки не давать! На работу не ходить!

— От работы кони дохнут! — дружно подхватили девчоночьи голоса.

— Скоро встретимся, пацанки! — ответили из рядов. — Они нас тут долго не задержат!

— А задержат, то мы им сделаем пять минут весело!

— Эй, длинный! Чего озираешься — родного дома не узнал?

— Он мамку потерял, девчонки…

Смеялись, кричали, колотили кулаками в дощатые стенки товарного вагона.

— Отойди от окна! Тебе говорят — отойди! — надрывался конвоир, потрясая винтовкой.

— Да ты не шуми, не шуми, — отвечали из-за решетки окна. — Спрячь свою пушку, все равно стрелять не умеешь. — Девчонка рассмеялась, показала стрелку язык, и лицо ее исчезло. Сразу же из вагона грянула песня на развеселый мотив «Зять на теще капусту возил». Только слова были такие, что у Анны Ивановны сквозь угольную пыль проступил на лице румянец.

— Вот… — укоризненно произнес машинист, — а ты говоришь — ягнятки. Эк неладно получается! — прервал он себя и быстро поднялся на ноги. — Бригада с работы возвращается. Теперь, пока их в зону не впустят, девчонок не начнут разгружать. Еще десять минут простоим.

— Ну и простоим, — рассеянно откликнулась Анна Ивановна, неотрывно глядящая на мальчишек, которых стрелки уже повели к проселочной дороге, уходящей в лес.

— Тебе, конечно, что? — рассердился машинист. — Случайный ты человек на транспорте, душа не болит.

— Так все равно, Тимофеич, без графика работаем, — виновато произнесла Анна Ивановна. — Вон главная наша идет, — поспешно переменила она тему. — Это она с капитаном разговаривает?

«Главная» — худенькая женщина в форменной тужурке — сердито говорила что-то капитану Белоненко, показывая на часы.

— …На пятнадцатом пульман надо разгружать… — донеслось до Анны Ивановны.

Капитан терпеливо выслушал «главную», потом подозвал коменданта, что-то коротко приказал ему. Комендант кивнул головой и подошел к начальнику конвоя.

— Ну, значит, договорились по-хорошему, — удовлетворенно отметил машинист и вдруг весело рассмеялся. — Гляди-ко, гляди, Аннушка! Стрелок-то, стрелок! Да не тот, а вон, что бригаду привел! Ну точно как наседка с цыплятами. Захлопотался, старикан. А чего, спрашивается, кудахчет? Куда они денутся, бабенки его…

Бригада заключенных женщин, стоявшая в ожидании у ворот лагподразделения, не обращала ни малейшего внимания на пожилого конвоира.

— Прими вправо! — кричал конвоир. — Не выходить из рядов! Бригадир, ты чего смотришь? Говорю — вправо прими!

Никто его не слушал. Впрочем, стрелок напрасно волновался. Женщины стояли ровно, но все головы были повернуты в сторону вагона, откуда уже выскакивали девчонки.