Валерий Осипов - Факультет журналистики

— Ну, а дальше мы сами мозгами шевелить начали. На подсобных операциях удешевили «кубик» еще на пятачок. Раньше подстилочные гати под гусеницами кромсали, как танки в наступлении, а теперь стали аккуратнее ездить — еще семь копеек сбросили с кубометра. Одним словом, стоимость погруженного в кузов самосвала кубометра грунта снизилась у нас с четырех рублей до трех рублей шестнадцати копеек. Получилась экономия только на одном экскаваторе тридцать восемь тысяч рублей в месяц. За нами и водители самосвалов подтянулись. Стали требовать, чтобы их твердо закрепляли за одним и тем же экипажем. Образовалась у нас целая комплексная бригада — экскаватор и двадцать МАЗов-самосвалов. На каждом шагу начали копейки считать.

— А вы сейчас идете в котлован? — спросил Пашка. — Возьмите нас с собой…

Когда они вышли из дома, вечерняя панорама Жигулевска снова распахнулась перед Пашкой и Тимофеем во всей удалой широте своего замысла. На освещенной прожекторами насыпи фантастические конструкции двух шагающих экскаваторов казались нереальными. На сказочно вознесенной высоте их стрел горели гирлянды электрических лампочек, и трудно было понять: были эти огоньки в небе творением рук человеческих или уже нечеловеческих.

Тысячи красных, желтых, розовых, голубых огней заполняли впадину котлована. Белые стволы прожекторных лучей сплетались над котлованом в огромную крону неправдоподобно гигантского древа. Морозный фиолетовый пар клубами поднимался из впадины. И бетховенская музыка продолжала греметь над котлованом, рождая космические сравнения и ассоциации.

— Скажите, а эта музыка все время у вас здесь звучит? — поинтересовался Тимофей.

— Бетховен-то? — небрежно спросил Мячев. — Круглые сутки. Радисты подобрались все подряд любители Бетховена. Двадцать четыре часа без перерыва классикой нас угощают. Но мы уже ничего— привыкли. И дети привыкли. Спят, не просыпаются. А нам работать под Бетховена даже веселее.

В половине одиннадцатого они пришли на широкую площадь возле здания управления строительством. Вокруг нескольких крытых фанерой «душегубок» стояла густая толпа народа.

— Ночная смена, — объяснил Мячев, — по котловану людей на машинах развозят. Это он сверху кажется не очень большим. А внизу, если пешком идти, только к утру до своего места доберешься.

— По машинам! — раздался около здания управления зычный голос. — Отправление через две минуты!

Кузова заполнились народом. Машины тронулись. Проехали несколько городских кварталов и оказались на территории котлована. Машина все время спускалась под уклон. Было уже не просто морозно, но и как-то сыровато и даже слякотно.

— Мы уже ниже уровня Волги, — сказал Мячев, — почти на самом будущем дне морском.

— А Волга может прорвать перемычку? — спросил Тимофей.

— Может, — улыбнулся Мячев, — а вы что, плавать не умеете?

— Умею, — смутился Тимофей. — но я не к этому спрашиваю.

— Тогда все в порядке, — засмеялся Мячев.

Машина остановилась.

— Мячев! — крикнули из кабины водителя. — Твоя кастрюля!

— Пошли — кивнул Мячев, — приехали.

Он первым спрыгнул на землю. Пашка и Тимофей сошли за ним Вокруг стоял зыбкий сырой туман. Лучи прожекторов и сигнальные предупреждающие огни наполняли туман фиолетово-голубым и кроваво-розовым свечением. Впереди на добрую сотню метров нависала над головой черная громада перемычки, унизанная редкими гирляндами желтых фонарей. Где-то рядом скрежетала зубьями стальных шестеренок железная махина экскаватора. Мимо непрерывно проходили груженые и пустые самосвалы. Изредка слышались глухие, несильные взрывы и шелест падающих камней. Пашка и Тимофей стояли на дне потусторонней, дантовской и в то же время вполне реальной гигантской выемки в земле. Небо над их головами замыкалось темнотой ночи и мрачными очертаниями краев огромной котловины.

«Душегубка», привезшая пассажиров, не отъезжала. Дверь кабинки открылась, и высунулся человек в овчинном полушубке.

— Это что за люди? — спросил он.

— Корреспонденты из областной газеты, — объяснил Мячев.

— Разрешение на вход в зону котлована имеете?

— Нет, не имеем, — почти одновременно ответили Пашка и Тимофей.

— А общий допуск?

— Какой допуск?

Человек засмеялся.

— Как же вы сюда попали, граждане корреспонденты? — весело спросил он.

— Они ко мне приехали, — объяснил Мячев, — снижением себестоимости одного кубометра грунта интересуются.