Илья Штемлер: Гроссмейстерский балл

Зазвонил один из телефонов. Филипп посмотрел на столик. Интересно, как он найдет нужный.

Директор поднял трубку телефона, стоящего у самого селектора. Звонок прекратился.

«Нюх», — решил Филипп и устроился поудобней на стуле. Смущение первых минут прошло. Он почувствовал, что директор ему симпатизирует. Он знал, что внушает людям симпатию к себе. Чем-то. Какая разница, чем. Филипп над этим не задумывался, он это просто чувствовал.

— Вы, очевидно, забываете про конец месяца? — спокойно, отделяя каждое слово неуловимой паузой, говорил в трубку директор.

— Так вот, если к вечеру не выйдет седьмая сборка — мне придется действовать за вас…

Директор положил трубку. Филипп представил, как на другом конце провода прислушивались к коротким гудкам отбоя.

— Главный инженер болен, и мне приходится решать массу дел, — проговорил директор и взял в рот сигарету. Несколько раз торопливо затянулся. Сигарета не раскуривалась. Потухла. Он переломил ее и положил в пепельницу.

— Что ж нам делать, Филипп Матвеевич? — заговорил он, приглаживая ладонью заявление Филиппа. — Что вам сказали в кадрах?

Филипп в недоумении посмотрел на директора. Он был уверен, что тот все знает.

— Видите ли, какая штука, — продолжал директор, не дожидаясь ответа на свой вопрос. — У нас действительно трудно с единицами для конструкторского отдела. Проще говоря, битком! И потом, ваше назначение сюда — явное недоразумение… Но нет худа без добра! У вас появилась возможность получить диплом на руки. А работу, тем более конструкторскую, в Ленинграде вы найдете…

Филипп не ожидал такого оборота. Ему казалось, все в порядке. Сейчас ляжет наискосок его заявления резолюция директора о зачислении…

— Как же так?! — растерянно произнес Филипп. — А я хочу работать здесь. Мне здесь нравится…

Получилось глупо! Он не мог сообразить, что нужно сказать.

— Ладно. Я постараюсь что-нибудь придумать. Тем более мы с вами кончали один институт, — улыбнулся директор. — Вы будете работать конструктором через полгода. Двое в отделе уйдут на пенсию. Ну как? Согласны?

Филиппу улыбаться не хотелось. Ему нужно было работать конструктором сейчас. В крайнем случае — завтра.

— А что я буду делать полгода?

— Работать. Хотите в ОТК? Старшим контрольным мастером?

— В ОТК?

— Да. В отдел технического контроля. Оклад — сто десять рублей.

Директор встал и подошел к окну. Два голубя побежали вдоль подоконника; настороженно поглядывая на директора, и дружно вспорхнули.

— Беда просто с ними. Весь подоконник перепачкали, нежные создания…

Повернувшись спиной к окну, директор засунул руки в карманы брюк. Сквозь окно падал яркий дневной свет. Фигура директора показалась Филиппу расплывчатой и нелепой. Как слово «роткерид».

— Так что решайте, — произнес «роткерид». — Если согласны, идите прямо в отдел кадров…

Документы лежали на краю стола. Диплом, справки, заявление… Надо их взять, попрощаться и выйти. Кто-кто, а конструктор без работы не останется, даже «свежеиспеченный». Надо что-то ответить, серьезное и значительное. Но в голове вертелась какая-то бессмыслица. Он устраивается работать в бюро. Неважно какое. Обнаруживается, что он чертовски талантлив. Его конструкцию, неважно какую, выдвигают на Ленинскую премию. Случайно на улице он встречает директора. Тот…

Вошла секретарша.

— Роман Александрович, — проговорила она, с любопытством взглянув на Филиппа. — К вам товарищи из Харькова.

— Пусть подождут.

Секретарша вышла, еще раз с любопытством и раздражением взглянув на Филиппа. Удивительно назойливый.

Роман Александрович взял со стола документы Филиппа и легонько постучал ребром диплома по столу.

— Бросьте мучиться. Соглашайтесь. Мне очень нужны молодые способные парни в ОТК. Умеющие читать чертежи. Вы не представляете, что значит для конструктора пройти школу ОТК. Современная конструкция — это произведение искусства. Современный прибор можно поставить в гостиной. Таким он должен быть по крайней мере. Любой. А чтоб создать такой прибор, недостаточно обладать только талантом. Надо досконально знать производственные процессы. Теперь ответьте мне: какая служба столь же разносторонняя, как ОТК в сборочном цехе? Они и технологи, и конструкторы, и механики, и электронщики. Вот что значит ОТК. Завод в заводе! Будь я на вашем месте, я не упустил бы такой практики. Ну что? Хорош я в роли пропагандиста?

Филипп молчал. Но молчать все время было неловко. Тогда он улыбнулся. Директору собственная агитация показалась смешной, и он расхохотался. Филипп заметил, что при этом его правый зеленоватый глаз сузился и тонкие губы скривились вправо.