Михаил Колесников - Изотопы для Алтунина

И изумился, увидев ее исхудавшее лицо с горьким изломом бровей. Губы у нее были будто неживые, глаза потухшие. Уж не заболела ли?

— Что-нибудь случилось, Кира?

Она бросила на него недоумевающий взгляд.

— С чего ты взял?

— Сильно изменилась.

— Ну и что же?

Непривычная отчужденность.

— Может быть, я тебя чем обидел? Почему ты избегаешь меня?

По ее губам скользнула нервная улыбка.

— Ты не обижайся, Сережа... Но нам лучше не встречаться. — И в голосе была непонятная печаль.

— Почему?

— Так лучше.

— Боишься сплетен?

— Нет. Я ничего не боюсь. Но мы не должны встречаться. Так будет лучше и для тебя, и для меня…

«Почему лучше?!» — хотелось крикнуть Алтунину. Но он и сам знал, почему: она любит другого, и Нюся Бобкова права. Под товарищеские отношения не замаскируешь то, что так и рвется наружу. Она стала для тебя, Алтунин, близкой, а ты для нее — нет, вот в чем вся беда. Вообразил, что вы как бы нашли друг друга, и жестоко ошибся. Это ты ее «нашел», а она тебя и не «находила» вовсе...

Неожиданно, будто стряхнув с себя оцепенение, Кира вскинула голову и сказала окрепшим голосом, в котором было тяжелое спокойствие:

— Я прошу тебя быть благоразумным. Хотела написать тебе письмо и в нем объяснить все, но удержалась. Зачем?.. Ты и так скоро все узнаешь. Я не могла даже предполагать, что так получится. Прости меня, если в этом моя вина. Мне всегда казалось, что мы с тобой только добрые товарищи...

Когда она скрылась в проходной, Алтунин опять подошел к лиственнице, привалился к стволу, чтобы хоть немножко прийти в себя, успокоиться. До начала смены время оставалось, да он и не думал сейчас о работе. Глубокое безразличие ко всему овладело им. С чего это он взял, будто что-то их соединяет? С ее стороны не было, оказывается, никакого чувства. Один холод и равнодушие. Ей и теперь неважно, будет ли он страдать, станет ли домогаться новых встреч с ней или же задумает сбежать с завода куда глаза глядят...

А чего же ты ждал, Алтунин?

Он плелся по бесконечному пролету цеха, низко склонив голову, ничего не видя перед собой.

— Сергей Павлович, тебя начальник цеха вызывает срочно. Он у большого пресса. — Это окликнул мастер кузнечного цеха Клёников.

Алтунин опомнился. Нельзя так распускаться... Направился в прессовое отделение.

Гидравлический пресс-гигант, предназначенный для ковки уникальных слитков, занимал отдельный пролет. Появился он в цехе совсем недавно. Алтунин видел, как его монтировали, как чуть ли не на пятнадцатиметровой глубине устанавливали массивные подколонные плиты. Фундамент, какого нет ни у одного здания. Много было неприятностей с грунтовыми водами: пришлось пустить специальные дренажные насосы. Монтаж велся день и ночь, без выходных. Выросли толстые пустотелые колонны, на них закрепили верхнюю поперечину. Потом мостовыми кранами подняли рабочие цилиндры и завели их в расточки верхней поперечины.

Алтунин в течение многих месяцев, всякий раз перед заступлением на смену у своего арочного молота хоть на несколько минут забегал сюда. И однажды утром увидел гидропресс во всей его суровой красоте: стальная голубовато-зеленая махина достигла высоты многоэтажного дома! Приходилось задирать голову, чтобы разглядеть, что там происходит на верхней площадке. Туда один за другим по узкому металлическому трапу поднимались люди.

С непонятным трепетом смотрел Алтунин на массивные стальные колонны, в глубину и мрак рабочего пространства пресса — подвижная плита была поднята. Кира, оказавшаяся рядом, будто угадав его смятение, сказала:

— У человека, управляющего этакой громадиной, мировосприятие должно, наверное, отличаться от нашего.

И Алтунин молча согласился с ней. На завод началось нашествие гигантских механизмов: уникальные карусельные станки для обработки деталей диаметром до двадцати метров; зубофрезерные станки, весящие более тысячи тонн, на которых изготовляются зубчатые колеса диаметром в пятиэтажный дом; продольно-строгальные станки, в сравнении с которыми человек кажется мухой. И вот теперь этот гидропресс. За его пультом, конечно же, у любого возникнет чувство превосходства над теми, кому приходится обслуживать паровоздушные молоты и всякие там пресс-ножницы, ковочные вальцы, гибочные и прав и льные автоматы.

Никто не сомневался, а Сергей меньше всех, что бригадиром на уникальный гидропресс назначат именно его. Конкурентов не было. Да и претендентов на управление такой махиной, кроме Алтунина, пожалуй, не существовало.