Юлий Дунский - Экипаж

Начальник вздохнул и положил газету в личное дело.

— Ладно, я доложу. Но не ручаюсь.

— Ты не просто доложи, — неловко попросил Тимченко. — Ты уж освети поподробнее…

В другом кабинете Иван Семенович разговаривал с другим начальником, повыше.

— Так он же сам ушел из отряда, — говорил начальник.

— Были обстоятельства.

— А чем он лучше других?

— Тимченко очень просит.

— А-а… То-то он на прием записался. — Он обратил внимание на газету. — А это что?

— Это Ненароков первым космонавта заметил. Внимательный.

— Ну да. Без него пропал бы космонавт, — хмыкнул начальник. — Ладно, переведем. — И сказал в селектор: — Пригласите Тимченко.

Подняв воротник плаща — был уже октябрь, — Ненароков шел по незнакомому городу. Рыжие кленовые листья ползли по тротуару, подгоняемые ветром. Сверяясь с адресом на конверте, Валентин нашел нужный ему дом, поднялся на третий этаж.

Дверь ему открыла Аля, чуть располневшая и еще красивее, чем была. Она кивнула бывшему мужу почти дружелюбно:

— Приехал? Ну проходи. Алик сейчас придет. Он у соседей.

Квартира была хорошая, трехкомнатная. В столовой сидел с газетой грузный широкоплечий летчик.

— Познакомься, мой муж, — с гордостью сказала Аля. Летчик встал, улыбнулся и так тряхнул руку Ненарокова, что чуть не вывихнул.

— Анатолий! — назвался он. — Раздевайся и садись. Сейчас нам Алена чего-нибудь сочинит!.. Да садись ты, будь как дома!

Аля безропотно пошла на кухню, а новый муж стал ее нахваливать:

— Хозяйка исключительная!.. И умная ведь, и характер золотой!

— Да действительно, — сказал Ненароков, чтобы не обижать Анатолия. А тот засмеялся счастливым смехом и хлопнул Валентина по плечу.

— Я тебе просто удивляюсь: как ты упустил такую женщину? Лопух ты, лопух!.. И пацан тоже очень хороший. Меня папой зовет. Знаешь, он уже меньше заикается — к логопеду ходит.

Вошла Аля, стала накрывать на стол.

— Спасибо, я кушать не буду, — решительно сказал Валентин. — Только поел.

Анатолий очень огорчился:

— Где это ты ел? Зачем?.. Садись!

— Нет. Честно не хочу.

— Эх ты!.. Но рюмочку-то за знакомство можно?

— Рюмочку можно.

Аля поставила на стол графинчик, мимоходом погладила здоровенную руку мужа, и они выпили.

…Прибежал Алик, приласкался к матери и робко улыбнулся Ненарокову.

— Валентин, тебе ж с ним интересно, не с нами, — сказал добродушно Толя. — Давай мы с мамочкой в кино пойдем, а вы оставайтесь.

— Мы бы лучше погуляли, чем дома… Алик, до? гу?

— П-пойдем гу-гулять. — Алик заикался теперь совсем немножко, и Ненарокову стало стыдно за неуместный уже их старый язык.

…Они шли по улице. Алик прилипал носом к витринам, читал, запинаясь, вывески:

— Ка-фе… Пи-во… Буб-бу-лочная…

Потом попросил:

— Дядя, пойдём на пруд. Там лебедь живет.

— Какой я тебе дядя? — возмутился Ненароков. — Ты что, забыл меня совсем?

— Н-не забыл… У меня теперь папа Толя. А два папы у ребенка — не бывает. П-правда?.. Ты не папа, а дядя.

— Это тебе мама объяснила? — грустно спросил Валентин.

— Ага.

…Они кормили грязного лебедя печеньем… Сами поели на улице мороженое. И пошли домой… Аля ждала на улице у подъезда.

— Нагулялись? Вот и хорошо… Валентин, ты бы хоть о себе рассказал. Как живешь-то?

Валентин неохотно сообщил свои новости:

— Ну как… Прошел в Москве медкомиссию, переподготовку прошел. Буду летать на «Ту-154».

— Значит, ты в порядке, — задумчиво сказала Аля. — А как личная жизнь? Нашел кого-нибудь?

Ненароков отрицательно покачал головой. Тогда Аля, понизив голос, спросила:

— Слушай… А если бы взять и все начать сначала? Чтобы все как раньше — ты, я и Алик… Ты бы согласился?

У Ненарокова вся кровь прилила к лицу — и сразу отхлынула. С трудом разомкнув одеревеневшие губы, он ответил:

— Я бы согласился.

— А я бы не согласилась! — весело и громко сказала Аля. — Ни за что! Я теперь только и поняла, что значит жить. Засыпаю счастливая и просыпаюсь счастливая… Это я просто проверяла: ты такой же остался или нет.

Валентин помолчал, потом сказал, через силу усмехнувшись:

— Да… Я остался такой же… И ты такая же осталась, как была.

— Алик, — позвала Аля, — пойдем домой, папа ждет.

Алик, который все это время играл сам с собой в «классы» — детям неинтересны разговоры взрослых, — послушно пошел за ней. Уже из подъезда он обернулся к Ненарокову.

— До свиданья!.. Д-дядя, я т-тебя люблю!..

Андрея Васильевича вызвал к себе командир отряда.