Корольков Михайлович - Партизан Лёня Голиков

– Будь здоров, Леня. Если удастся, пришли весточку. – Учитель обнял Леньку и вместе с Митяйкой и дядей Василием пошел нагонять отряд. Ленька постоял немного, посмотрел им вслед. Его друзья скрылись в зарослях леса, но шорох раздвигаемых ими ветвей еще долго доносился до Леньки. Потом стих и он…

Штаб партизанской бригады недели две не мог вырваться из лесов Струго-Красненского района. Только в половине ноября, когда снега еще не было, но морозы наступили крепкие, штаб в сопровождении трех десятков партизан пришел в Гдовский район к болотистым промерзшим берегам реки Плюссы.

Ночевали на лесном хуторе, не дойдя километров семи до штаба бригады. Разведчики здесь бывали не раз. Хутор стоял на отшибе, в стороне от проезжих дорог; люди там жили надежные, и партизаны охотно заворачивали сюда, идя в разведку или на обратном пути.

Разведчиков было четверо: Николай Лежнев – Ленькин земляк, Павел Мохов, Ленька да Иван Костин, чернявый молодой балтиец.

Группа ходила на задание в Плюсский район, отсутствовала дней десять и теперь пробиралась к хутору Яны, где обосновался Глебов со своим штабом.

Голодные и усталые, разведчики постучались в крайнюю избу. Вошли, поздоровались. Старик принес охапку соломы, расстелил ее на полу. Партизаны блаженствовали, оттирая занемевшие на морозе ноги.

Разведчики собирались уходить на рассвете и рано улеглись спать. Дед накинул кожух, вышел из избы, побродил с полчаса по хутору, настороженно прислушиваясь к тишине. Воротился он с заиндевевшей бородой и сосульками на усах. Вместе с ним в избу ворвались клубы холодного пара.

– Однако, мороз, того, крепкий! – сказал он, плотнее прикрывая дверь. – Спите, в случае чего – подниму.

Но долго спать разведчикам не пришлось. Старик разбудил их среди ночи.

– Ребятки, а ребятки, – толкал он заснувших партизан, – будто едет кто… Проснитесь…

Партизаны в потемках схватили полушубки, автоматы, нахлобучили шапки и выскочили во двор. Прислушались. Из лесу отчетливо доносился скрип полозьев и громкие голоса. Через несколько минут подъехали подводы. Их сопровождал отряд неизвестных людей. Были они хорошо вооружены, все в меховых шапках и в полушубках. Многие курили. В отсветах цигарок в темноте вырисовывались молодые лица.

– Кто бы это? – недоумевал Костин. – Может, предатели-полицаи? Отходи задним двором в лес.

Подводы остановились посреди хутора.

– Товарищ Чигрин, ночевать, что ли, будем? – послышался в темноте чей-то голос.

– Нет, в такой морозище дальше поедем! Вот дубовая голова!.. Конечно, ночуем. Разводи коней по дворам, а сами – в избы. Ночкин, караулы поставь.

Говоривший стоял недалеко от избы, где укрылись разведчики.

– Свои, – сказал Костин, – можно выходить. Партизаны открыли калитку и вышли на улицу.

– Что за люди? – услышали они тот же голос, который приказывал разводить лошадей. Человек потянулся за пистолетом.

– Свои, – неторопливо ответил Костин. – Брось пистолет! Партизаны мы.

– Тогда другое дело. Из какого отряда? Не глебовские ли?

– Они и есть. С разведки домой идем.

– А я Чигрин. Командир отряда. Слыхали, может? Идем на выручку к вам. Прямым ходом… Да чего мы здесь стоим? Пошли в хату.

Разведчики слыхали про отряд Чигрина. Недели три тому назад его сбросили на парашютах в районе Порхова. Командир Чигрин сразу завоевал себе славу храброго, даже отчаянного, но очень неосторожного человека. На другой же день, как только разбросанные по лесу парашютисты собрались вместе, Чигрин напал на вражеский гарнизон. Разгромил его, забрал с десяток подвод и с тех пор шел на северо-запад, никуда не сворачивая, громя по пути гарнизоны, обозы. Каратели, всполошившись, пошли следом, висели у Чигрина на хвосте, но он увертывался от преследователей и снова шел напрямик в сторону Гдовского района.

Чигрин первым вошел в избу.

– Ночкин, давай огня!

От Чигрина пахло водкой. Зажгли свечу, и разведчики увидели его лицо. Было ему лет тридцать. Густой чуб закрывал половину лба. Темные прищуренные глаза смотрели остро, а тонкий с горбинкой нос и выдающийся подбородок придавали его лицу выражение хищной птицы.

– Мы им вчера дали жару… – рассказывал Чигрин. – Увязались за нами, да и все. Ну, мы их пропустили мимо, а сами с тыла и ударили. Теперь будут помнить!.. Так, говорите, глебовские вы? Далеко стоите?

– Потом поговорим, – ответил Костин. – У стен, говорят, тоже уши бывают.