Иван Виноградов - Плотина

Внизу по плиточной дорожке прошли бабушка и внучка из соседнего дома. Каждое утро проходят они под балконом в сторону детского садика под названием «Теремок», и по дороге внучка громко и вразумительно, отчетливо произнося каждое слово, как на уроке декламации, пытает бабушку своими деловыми вопросами: что, где, как, почему? Сегодня ей, видать, не хотелось топать своими ножками, и она все уточняла:

— Бабушка, значит, ты меня на ручки не возьмешь? '— Нет, милая, не возьму, — отвечала бабушка.

— И никто не возьмет?

— Никто, милая.

— Значит, я все время сама пойду?

— Сама, детка, ножками. Они тебе для того и дадены.

— А кто мне их дадел?

— Не «дадел», а «дал». Зачем ты неправильно говоришь? Назло бабушке?..

Надя не уходила с балкона, пока можно было слышать их разговор, сегодня очень интересный ей, и пока не почувствовала холода. Ночи были уже совсем осенние, и с утра тоже долго держалась бодрящая прохлада.

В комнату Надя вернулась, чуть раскачиваясь, — этакая лениво-грациозная дама. С аппетитом позавтракала, и очень вкусным показался растворимый кофе. Потом неторопливо, со многими сомнениями, преодолевая их, одевалась. Трудно было выбрать что-то подходящее для такой поездки. Одеваться по-праздничному смешно, а в душе вроде как праздник. Решила обновить брючный костюм, пусть немного нарядный для дороги, но ведь не каждый день вот так раскатываемся на «ракетах» в сопровождении столичных мужчин…

Доподлинно известно, что день начинается после ночи, весна после зимы, а вот что и с чего начинается в отдельной человеческой жизни — тайна сия велика есмь…

«Ракета» под названием «Звезда» отделилась от причала, развернулась и резво побежала вниз от Сиреневого лога, прибавляя свою скорость к скорости Реки и обгоняя Реку. Надя сидела у окна, Иван — рядом с нею. Катер красиво разбрасывал на стороны игольчатые, будто замерзающие на лету брызги, со спокойным достоинством отступали назад расцвеченные осенью лесистые берега. Легко, красиво началась поездка.

Первая остановка — в селе Теплом. На Реку глядели окнами добротные деревянные дома на высоких фундаментах, с палисадниками и садами при них, со ставнями на окнах. Другие повернулись к Реке бочком, третьи — спиной и огородами. Но всюду чувствовались добротность и прочность, сибирская основательность. Многие жители этого поселка работали теперь на строительстве ГЭС, а вот что они будут делать по окончании строительства — трудно сказать. На землю вернуться им будет трудно — они уже гидростроители! Молодые, наверно, уедут на другие стройки, так что завтрашнему Теплому придется остаться без них…

Чем дальше вниз по течению, тем привольнее становились берега; они здесь все равно как игру затеяли-то один повыше, то другой. А еще дальше началась уже совсем ровная, низинная земля, плодородная котловинка, в которой в стародавние времена, говорят, даже арбузы вызревали. И Река здесь тоже стала как бы другой, в других-то берегах. Все чаще попадались длинные острова, а где-то Река разветвлялась на многие протоки, и там уже невозможно было понять, где «главные» берега, где островные. Сам творец, пожалуй, не смог бы теперь разобраться, чего тут натворил, и сам бы запутался в протоках… Может, он здесь и блуждает в наши дни, наслаждаясь ленивой полурайской жизнью и оставив человечество без руководства, предоставив его самому себе и грехам своим тяжким. Заодно передоверив человечеству и творить вместо себя, и переделывать то, что неудачно сотворил сам, и портить удачные создания… Надя с Иваном разговорились не вдруг и первое время больше слушали других. Особенно — одного голосистого парня, который как сел впереди них, так и начал рассказывать своему соседу о себе. Он, видно, любил поболтать и здесь тоже не терял времени даром. Ехал он в город, на ежегодную осеннюю встречу выпускников тамошнего сельскохозяйственного техникума. Волновался: «Приедут ли гаврики? В прошлом году только шестеро собралось — сачкуют некоторые!» Вспоминал армию, где дружба — закон! Служил он в ГДР, в группе советских войск, помнил многие немецкие города, хранит с тех пор небольшую черно-белую репродукцию с «Сикстинской мадонны». «Ты ей в лицо смотри, — учил он соседа, показывая ему карточку, — все главное — в глазах у нее. Усекаешь?»

— А почему ты после армии дома не остался, сюда приехал? — спросил сосед.

— Да супруга так захотела. Давай, говорит, на стройку поедем. А мне что? Мне все равно. Моя специальность — механизация, так что на любой стройке дело найдется. Ну, собрались и поехали.