Дмитрий Холендро: Городской дождь (рассказы)

Он стал тщательней бриться и зачастил в сберкассу.

… Она заполнила бланк и помахала им в воздухе. Уже кончался май, на ней была зелёная кофточка и тёмная юбка, удлинённая, как с этой весны стали носить модницы. Это он слышал от Маришки. Косынка лежала на плечах. Любуйтесь, пожалуйста, пепельными волосами, пышными на затылке. Один локон, продуманно выпущенный из причёски, свисал над ухом. В этом локоне, просвеченном солнцем, он заметил сединки. Значит, удивительный цвет её волос был живым.

Молодая контролёрша за стойкой сберкассы подняла глаза на очередь, утомлённо вздохнула:

— Граждане! Вы же знаете, через пять минут перерыв. Не стойте! Говоришь, говоришь…

Женщина в зелёной кофте подошла к окошку.

— Товарищи! А у меня к вам тоже просьба. Пропустите меня, пожалуйста. Я спешу.

— Вставать надо пораньше, голубушка, — сказал ей степенный дядя в зимнем цигейковом пирожке на голове.

— Да я и встаю рано. Только всё равно не успеваю!

— Прошу вас.

Это он сказал и отодвинулся. Очередь загалдела.

— Вместо меня, — договорил он, успокаивая люден, и вышел из очереди.

— Спасибо, — обрадовалась она. — В следующий раз я уступлю вам своё место. Мы ещё непременно встретимся.

Голос у неё был высокий. Должно быть, она хорошо смеялась. Он любил такой смех, от которого всегда радостно.

Он посидел на бульварной скамейке возле сберкассы, покурил. Куда она торопилась в субботу? Теперь по субботам почти не работают, кроме разве что учебных заведений. Похоже, она преподаватель. И непохоже.

После перерыва он тихонько спросил в сберкассе у контролёрши:

— Кто она — эта женщина?

— Какая?

— Да уж какая! — хохотнув, вступила в разговор толстуха-кассирша. — Известно, какая!

— Художница, — сказала контролёрша.

— М-мм… — протянул он.

— У неё мастерская на Масловке. Она всегда спешит туда.

— Одинокая, — посочувствовала кассирша. — И красивая, и молодая, а вот!.. Даже интересно: почему одинокая?

— Мало ли чего в жизни бывает, — ответила девушка-контролёр, перекинув его книжку кассирше. — Следующий!

— Всё бывает, конечно, — согласилась кассирша. — На то и жизнь. — Она отсчитала деньги и поманила его пальцем, чтобы он наклонился пониже. — Ладейщикова, Ольга Петровна.

Вот как состоялось его заочное знакомство.

— Оля, — сказал он, когда они сидели вдвоём в ресторане. — Можно, я буду называть вас просто Олей?

— Ради бога. А я тоже буду вам говорить просто — Миша. Правда, у меня это никогда не получается легко, пока не привыкну.

— Привыкайте.

Она улыбнулась в ответ непосредственно, как всё, что она делала, и подняла свой бокал.

— Светская жизнь, — сказал он.

— Ужас!

И осторожно пригубила бокал. В ней было много этой неподдельной светскости, женственности.

А вот он до этого дня вёл себя совсем не по-светски.

Подумав, что она должна жить где-то рядом, раз пользуется одной с ним сберкассой, он начал по утрам выходить из дому пораньше, топтаться у остановки автобуса, уходившего к Масловке. Фыркали автобусы, разные люди, выбегая из метро, набивались в них, а её не было. Он переместился сначала на одну остановку подальше, потом на одну остановку поближе к Масловке, и всё зря. Может, у неё была своя машина? Подумав так, он всё же вышел как-то часа на полтора раньше, в половине восьмого, п вдруг увидел её. Она бежала к автобусу, помахивая раздутой кожаной папкой, и ему захотелось задержать автобус и растолкать людей в его дверях, но вместо этого он заскочил в молочную и посмотрел ка неё сквозь стекло витрины. А она втиснулась в автобус, и двери чуть не прищемили её.

С того дня он стал смотреть на неё из молочной. Кажется, уже и продавщицы приметили его, тянули шеи, вместе с ним глазели сквозь витрину на улицу. И однажды, почувствовав, как это неловко, что на него смотрит полмагазина, он быстро вышел. В конце концов, ему требовалось одно — увидеть её, и уже день проходил иначе, праздничней, как ни странно. Все дела решались легко и свободно…

Она стояла на остановке одна, не успела сесть в автобус. Оглянулась, увидела его и сказала;

— Здравствуйте.

Он поклонился, как случайный прохожий. Но она подошла к нему, спросила:

— Что же вы ничего не купили в молочной?

— Я купил рокфор, — соврал он и покраснел.

— Ой, рокфор! — воскликнула она, всплеснув свободной рукой. — Когда-то у папы был знакомый геолог, пришёл в гости, принёс с собой кусище рокфору и съел. Потом уже мама сама покупала для него рокфор. А я, маленькая, ужасалась — что за сыр? С зелёными пятнами! Я спросила: что это? Он сказал: «Плесень!» Я закрыла лицо ладонями и крикнула: «Фу!» Рассмешила его, а от мамы получила выговор. У меня была очень строгая мама… Зайду куплю себе рокфора. Он редко бывает в нашей молочной.