— Руку, живо! — выдохнул Лисяк и, поставив ногу на нижний уступ, другой оттолкнулся от дна траншеи. Но со второй ступеньки нога соскользнула...
Самохвал успел схватить Лисяка за кисть правой руки, а удержать не смог, едва не свалившись вниз, следом за ним. Падая, Лисяк ударился головой о верхний край траншеи и рухнул вниз.
— Лисяк, режь шнур!
— Скорей режь шнур!
Ответа не было. Лисяк лежал неподвижно, видимо потерял сознание. А белый дымок над оплеткой, то вырываясь фонтанчиками, то пропадая, неумолимо приближался к бомбам.
— Бежим! — завопил Самохвал. — Сейчас рванет!
— Ты что?! — крикнул на него Остап и прыгнул вниз.
Удар!.. Нестерпимая боль пронизала ногу. По телу растеклась слабость. Напрягая последние силы, Остап дотянулся до патрона, вытащил его из-под бомбы и, отвернув лицо, рванул шнур из патрона...
И сразу же будто ударили во все колокола мира... Куда-то провалилась земля... Все пошло кувырком!..
Самохвал добежал до бетонной стены, упал, ожидая взрыва. Но его все не было... Самохвал поднялся и, пошатываясь, побежал к домику прораба, набрал номер «скорой помощи».
Когда прибыли врачи, рабочие уже подняли из траншеи Лисяка и Белошапку.
5
Узнав от Прищепы о случившейся трагедии, Зоя тут же бросилась к тому страшному месту. Бежала, не чувствуя земли под ногами...
Самохвал, в который раз, рассказывал о несчастье.
Услышав, что Остапа и Лисяка в бессознательном состоянии отвезли в больницу, Зоя кинулась к директору. Всхлипывая и часто дыша, она вбежала в кабинет. Григоренко подал ей стакан воды. Отпив глоток, еле переводя дыхание, Зоя проговорила:
— Прошу... очень прошу вас, дайте мне машину... Я должна быть возле него... Сергей Сергеевич, поймите, я должна!..
Григоренко попытался ее успокоить, все еще не понимая, отчего эта молодая женщина, жена Комашко, так взволнована...
Войдя в больницу, Зоя вытерла платочком слезы.
— Только не плакать!.. Только не плакать!.. — шептали ее дрожащие губы.
А коридор длинный, длинный. Казалось, ему нет конца. Но вот табличка: «Главный врач», Зоя постучала.
— Войдите!
За столом сидела пожилая женщина и что-то лизала. Потом подняла глаза, устало посмотрела на посетительницу.
— Это вы, Зоя? Прошу, садитесь. Я сейчас.
Некоторое время она продолжала писать. Наконец, закончив, отодвинула от себя бумаги.
— Я вас слушаю.
— Скажите, в каком он состоянии?
— Кто?
— Белошапка. Прораб комбината. Его только что привезли...
— Сейчас он в хирургическом отделении.
— Будет операция?
— Наверняка. И не одна, пожалуй... А почему это вас так взволновало? Кто он вам — брат, родственник?
— Он... он... — растерялась Зоя. И, решившись, вдруг сказала, глядя прямо в глаза врачу: — Он самый дорогой для меня человек! Позвольте хотя бы взглянуть на него!..
Главный врач сняла телефонную трубку и набрала номер. Долго кого-то расспрашивала. Затем сказала Зое:
— Белошапка все еще без памяти. Скажу откровенно — состояние его очень тяжелое. Тому, другому, значительно лучше...
— Умоляю... хотя бы краешком глаза, позвольте... У него же никого нет — ни родных, ни близких. Одна я...
— Вы?
— Да!
— Но позвольте, ведь вы замужняя женщина?!
— Какое это сейчас имеет значение...
Главврач пристально посмотрела на Зою.
— Возьмите халат и наберитесь мужества. Но знайте — позволяю только потому, что ваш любезный муж часто выручал больницу...
Снова бесконечно длинные коридоры.
Но вот Зоя и главврач повернули налево, поднялись на этаж выше и вошли в палату. Зоя, потрясенная, остановилась у порога. Потом кинулась к кровати, упала на колени у изголовья.
— Остап... Остап... Любимый... — зашептала она.
Белошапка лежал навзничь, голова забинтована, одна нога и кисть левой руки — тоже. Сквозь бинты проступают алые пятна. Он казался каким-то чужим. Глаза полузакрыты, губы черные, опухшие. Зоя не ожидала увидеть его таким.
— Разрешите мне остаться возле него, — обратилась она, всхлипывая, к главврачу.
— Сейчас ваша помощь не нужна. Через несколько минут его увезут в операционную. Потом — пожалуйста...
— Может, ему кровь нужна? Я дам свою...
— Какая у вас группа?
— Не знаю.
— Надо бы знать. Но это мы быстро установим. Кровь ему, безусловно, нужна.
Зоя встала и подошла к Лисяку. От неожиданности она всплеснула руками — он был весь седой. Лисяк кивнул ей и начал успокаивать:
— Не горюйте... Выживет. Должен выжить...
— Почему должен? — спросила Зоя машинально.
Читать дальше