Борис Изюмский - Алые погоны

Павлик, раздобыв ремень с новехонькой, поскрипивающей портупеей, вечером в спальне рассказывал, захлебываясь:

— Комендантский патруль в городе уже понимает, кто мы! Если что немного и допустишь, — смешение формы или что, — не забирают, как раньше!

Все знали: он фантазирует, но слушали с удовольствием.

А у Садовского все эти дни не сходила с лица блаженная улыбка: он действительно сдал по первому разряду. Олег словно охмелел и по пятам ходил за Владимиром.

Встретив Копанева, восторженно, пятерней ударил его по спине:

— Молодец, Толька!

Копанев удивился, Олег никогда не называл его по имени.

— Молодец, что сдал по первому разряду!

Копанев даже обиделся немного: «Одному тебе, что ли, сдавать по первому?» — едва не вырвалось у него, но он понял, что это у Садовского от избытка чувств, и добродушно усмехнулся:

— Тянемся!

Копанев сел на скамейку у ограды, а возбужденный Садовский, увидя издали Ковалева, поспешил к нему «Жаль расставаться, хорошие ребята, — думал Копанев, глядя на Садовского, о чем-то оживленно рассказывающего Ковалеву. — Как порой меняются наши планы. Когда он оставлял завод, то успокаивал себя: ну что ж, пойду в офицерское, раз надо… Но все равно, при первой же возможности возвращусь к станку. А теперь… дорого воинское звание, с таким трудом приобретенное, и хочется поскорее получить назначение, испытать свои силы…»

Он снова поглядел на Садовского, самолюбиво подумал: «Кто знает, может быть, и не хуже „старослужащих“ справлюсь… А если обстановка позволит когда-нибудь возвратиться к токарному делу, возвращусь, но уже офицером запаса!»

На небольшом заасфальтированном дворе незнакомый лейтенант, то и дело подпрыгивая и семеня, чтобы идти в ногу со взводом, командовал:

— Левое плечо вперед… шагом марш!

«Чудак, нельзя же в движении подавать такую команду», — удивился Копанев.

Утром Снопков принес радостную весть:

— Майор Федорчук приехал!

— Да ну?

— Собственными глазами видел!

— Пошли, посмотрим…

Они, словно бы случайно, стали собираться около дверей строевого отдела. Каждому хотелось убедиться в том, что Федорчук действительно приехал. Наконец, майор, понимая состояние курсантов, вышел и объявил:

— Завтра выпуск.

И вот застыли ряды выпускников. Они в кителях, синих брюках, но на плечах еще курсантские погоны.

Пронесли перед строем боевое знамя училища. Как-то по-новому поздоровался генерал, чувствовалось, что он тоже радостно взволнован и даже не старается скрыть это.

Громко и медленно генерал начал читать приказ министра: «Присвоить воинское звание „лейтенант“…»

Владимир ждал со все нарастающим нетерпением, ему казалось, что генерал не назовет его фамилии, что ее забыли упомянуть в приказе. «Ковалеву Владимиру», — услышал он наконец и только теперь поверил, что стал офицером. Начальник училища протянул ему золотые погоны.

Выпускникам разрешили переодеться. В спальне начались рукопожатия и поздравления. Качали Копанева, Садовского. Снопкова. Павлик притворно противился: «Недостоин», но его подбросили, и уже в воздухе он, лихо прокричав: «Э-ха-ха!», — приподнял над головой фуражку.

Геннадий подошел к Булатову. На Булатове офицерские погоны, он весел, и его острые глаза глядят даже добро.

— Товарищ бывший старшина! — говорит Пашков. — Прости меня, дуралея, за стычки, что бывали у нас. — И просто добавляет: — Разреши, Ваня, пожелать тебе счастливого продолжения службы!

— И тебе… Не поминай, лихом, если что не так… Жаль, что мы едем в разные части.

Садовский в это время спрашивал у Володи:

— Ты ж смотри… Будешь мне писать? Будешь?

Увидав майора Демина, Олег бросился к нему, но остановился навытяжку, не решаясь протянуть руку:

— Спасибо, товарищ майор… за все!

Сменив кители на мундиры и прикрепив к ним золотые погоны, выпускники возвращаются на плац. Казалось бы, что произошло? Но перед генералом теперь выстроился батальон офицеров — юных, здоровых, крепких, готовых, если понадобится, своротить горы.

Владимир стоял между Гербовым и Снопковым, и ощущение, что они рядом, делало все происходящее еще значительнее.

На мгновение ему представился завтрашний день: самостоятельность, отпуск, приезд офицером в Суворовское, домой к маме… И потом служба… Хотелось сделать что-то важное, огромное, чтобы сразу показать всю силу своей преданности и любви к Родине. Былые честолюбивые мечтания, которыми когда-то делился он с Семеном, сейчас казались детскими, смешными. «Разве дело в том, чтобы стать обязательно генералом или маршалом? Важно верой и правдой служить народу — и тогда придет к тебе уважение окружающих. Да какого бы звания, каких бы успехов ты ни достиг, разве вправе кичиться этим? Ты служишь народу, и ему обязан всем».