Юлиан Семенов - Неизвестный Юлиан Семёнов. Разоблачение

САША. Там диверсанты, товарищ Никольский, а здесь контр-адмирал, депутат Верховного Совета и Герой Советского Союза!

ЛЕНЯ. Мы, когда не верим, что Сергей Иванович Иванов враг — мы не вам не верим! Мы себе не верим! Так ведь никому верить нельзя будет, не то что вам. Себе самому — и то веры не будет. А как же трудиться, как любить, как думать, если веры нет?!

НИКОЛЬСКИЙ. Да...

ЛЕНЯ. Мы ведь за каждого человека должны бороться, ведь нас так учит партия... Разве нет?

НИКОЛЬСКИЙ. Так.

ЛЕНЯ. Если Сеньке нельзя, тогда нам дайте свидание с Ивановым, пусть нам скажет, что он — враг. Тогда либо Сенька поверит нам, либо он действительно заражен неверием, и тогда мы порвем с ним все отношения, как с потенциальным противником...

НИКОЛЬСКИЙ. Да... Ну, пойдите, подождите минуту в приемной.

Ребята выходят из кабинета.

НИКОЛЬСКИЙ (снимает трубку телефона). Соедините меня с Рюминым. Товарищ генерал-майор? Никольский. Я снова по делу Иванова. Я не могу отделываться молчанием. Нет, увольте. Мой принцип? Правда, генерал, наша правда — вот мой принцип. А правда не боится, когда говорят вслух! Что? Нет, я не буду повторять ваши слова. Да, не буду! Я не попугай, а солдат партии! Нет, партии, а не ваш! Я пришел в это здание с Дзержинским, и мы дрались за правду — правдой, а не кулаком и матом! Вы орете, как жандарм, мне стыдно за вас, Рюмин! Мне стыдно за вас! (Брезгливо кладет трубку на рычаг.)

Приемная, Д Е Ж У Р Н Ы Й вызывает по списку фамилии. Посетители поднимаются один за другим.

ДЕЖУРНЫЙ. По делу Куйбышевой. Отказано. Осуждена правильно. В пересмотре отказано.

Женщина уходит из приемной.

ДЕЖУРНЫЙ. По делу Вознесенского. Осужден правильно.

Женщина уходит из приемной.

ДЕЖУРНЫЙ. По делу Эйхе. Отказано. Осужден правильно.

Парень уходит из приемной.

ДЕЖУРНЫЙ. По делу Постышева отказано. Осужден правильно.

Старик уходит из приемной.

ДЕЖУРНЫЙ. По делу Кузнецова: осужден правильно.

Девушка уходит из приемной.

ДЕЖУРНЫЙ. По делу Бабеля отказано.

Уходит девушка из приемной.

ДЕЖУРНЫЙ. По делу Орджоникидзе отказано.

Женщина уходит из приемной.

ДЕЖУРНЫЙ. По делу Якира отказано. Осужден правильно.

Парень уходит из приемной.

ДЕЖУРНЫЙ. По делу Крестинского отказано, осужден правильно.

Старуха уходит из приемной.

ДЕЖУРНЫЙ. По делу Рудзутака отказано. Осужден правильно.

Старуха уходит из приемной.

ДЕЖУРНЫЙ. По делу Виноградова, Когана, Фейнберга, Ваксмана и Майорова... Арестованы правильно, ведется следствие. По делу Тухачевского. Осужден правильно. Все.

ДЕЖУРНЫЙ уходит. В приемной остаются только Л е н я и С а ш а.

ЛЕНЯ. Ты слушал?

САША. Да. Пошли. Пожалуй, мы тут ничего не высидим. Пошли лучше к Сеньке.

Ребята уходят.

Н И К О Л Ь С К И Й в своем кабинете нервно ходит из угла в угол и курит, жадно и нервно.

Потом останавливается перед портретом Дзержинского и обхватывает голову руками. Так и стоит перед его портретом, замерев, а потом начинает раскачиваться из стороны в сторону.

НИКОЛЬСКИЙ. Феликс Эдмундович! Что же это такое творится, Феликс Эдмундович!!! (Достает из кармана пистолет. Подносит к виску. Так стоит долго, по-прежнему раскачиваясь.) Нет. Я обязан жить. Обязан жить для того, чтобы сказать правду! Я обязан буду сказать всю правду, Феликс Эдмундович!

З а н а в е с

Кабинет директора института. Сейчас здесь заседает Комитет комсомола. В И К Т О Р сидит рядом с председательствующим и майором М А К А Р О В Ы М. ВИКТОР одел все свои боевые ордена, Л Е Н Я и С А Ш А сидят на стульях у двери. С Е М Е Н — за отдельным маленьким столиком. Рядом — Н А Д Я.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Ребята, мы собрали внеочередное заседание Комитета комсомола для разбора персонального дела Семена Иванова.

ЧЛЕНЫ КОМИТЕТА. Иванов — хороший комсомолец! Отличник! Общественник! Откуда персональное дело?

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Это верно.

МАКАРОВ. Все верно, да не совсем.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Я предоставляю слово майору.

МАКАРОВ. Ну вот что... Близорукость у нас лечат просто: окуляры в аптеке прописывают. У вас тут у многих окуляры, а, однако, близорукостью все равно страдаете. Придется мне вас полечить нашими лекарствами. Когда Иванов поступал в ваш вуз, он в анкете записал, что сражался на фронте Великой Отечественной войны с немецко-фашистскими изуверами. А рождения он — сами знаете — двадцать девятого года. Война-то у нас когда началась? То-то и оно — в сорок... нет, в тридцать... нет, в...