Аркадий Васильев - Понедельник - день тяжелый | Вопросов больше нет (сборник)

— Допустим, вошел к вам в кабинет ну, скажем, счетовод Курицын… Возьмем выше — директор гончарного завода Сосков. Незачем его к вольности приучать. Разговаривать с ним надо стоя, тогда и он не сядет, не развалится на полдня. Войдет Сизов, а вы в бумаги углубитесь. Возможно, они вам наизусть известны, но это неважно, читайте их не спеша, и на Сизова — ни взгляда. И так, пока он не затрепещет и не почувствует, что он перед вами козявка…

За приятной беседой чуть не проскочили Остапово, облюбованное горпромсоветчиками для массового гулянья. Если бы не бдительность Якова Михайловича, унесло бы их черт знает куда, в чужой район.

Увидев у берега лодки, Каблуков вскочил и чуть не шлепнулся в воду.

— Отцепляй!

С моторной сердито бросили:

— Хоть спасибо бы сказали!

— Ну, вот и все! С благополучным прибытием, Яков Михайлович! Обопритесь на мою руку и прыгайте… Осторожненько, тут, я извиняюсь, слегка грязновато…

Тайный брак!

Сколько волнений, сколько мук и ожиданий счастья скрыто за этими двумя короткими словами.

Ночь! Проливной дождь. Невеста, пугливо озираясь, пытается рассмотреть через запотевшее стекло кромешную тьму. На красотке поверх белого платья темная накидка. На крохотных ножках атласные туфельки. Слышно тарахтенье колес по булыжной мостовой: «Конечно, это он, мой любимый, мой дорогой…»

Это, так сказать, осенний вариант.

Ночь. Метель. Возможно, даже пурга. Невеста, пугливо озираясь, пытается рассмотреть через причудливо разрисованные лютым морозом стекла кромешную тьму. На красотке поверх белого платья беличья шубка. На крохотных ножках чесанки с галошами. Скрип полозьев: «Конечно, это он, мой дорогой, мой любимый…»

Это зимний вариант.

Замечено, что во всех романах, повестях, поэмах и устных рассказах все тайные браки, начиная со времен Ивана Калиты и кончая второй половиной нашего века, как правило, совершались либо глухой, черной осенью, либо в суровую зимнюю пору. Это очень устраивало, и не столько влюбленных, сколько авторов. В повествование включались стихийные силы, а с ними получалось куда интереснее.

Вася Каблуков и Зоя Христофорова решили вступить в брак тайно от родителей, чтобы поставить их в безвыходное положение. «Вы как хотите, а мы уже муж и жена. На нашей стороне закон!» Стихийные силы и на этот раз очень бы пригодились, ко, к великому сожалению, придется обойтись без атмосферных осадков, поскольку, как уже было сказано в предыдущей главе, утро в это воскресенье в городе Краюхе выдалось великолепное.

Не будет и описания тарахтенья колес по булыжной мостовой и скрипа полозьев. О полозьях в июне вообще говорить смешно, а булыжная мостовая на Грибоедовской, где находится большинство краюхинских учреждений, в прошлом году заменена асфальтом.

А самое главное — кандидаты на семейную счастливую жизнь должны прибыть к месту бракосочетания пешком.

Идя навстречу пожеланиям трудящихся, работники краюхинского загса отдыхают по понедельникам. В воскресные дни загс открыт для радости и печали, можно зарегистрировать любое: брак и развод, рождение и смерть.

Первым у загса появился жених с коробкой, перевязанной красной ленточкой. Из кармана рубашки торчали две ромашки. У одной лепестки были оторваны — это вчера вечером Зойка, получив абсолютно точный ответ о том, что ее суженый другую не найдет, а ее, Зойку, к сердцу прижмет, перестала гадать и, пока Вася незамедлительно подтверждал предсказание, положила ему в карман цветы.

Вспомнив вчерашнее, Вася, улыбнувшись, начал гадать, не отрывая лепестков, а только слегка прикасаясь к ним — жаль было терзать нежный подарок невесты. Сначала получилось «к черту пошел», потом вышло — «не любит». Испугавшись, Вася начал гадать по-настоящему. Лепестки, словно снежинки, падали на ступеньки крыльца. Вышло совершенно точно: «Любит». И в доказательство на Грибоедовской показалась Зойка.

Вася, не желая выдавать своих переживаний, сдунул лепестки со ступеньки и пошел навстречу будущей жене.

…Удивительная вещь человеческая память! Не хочет иногда человек вспоминать подходящие для случая слова, а они сами лезут из каких-то запасных клеток мозга. Лезут, и ничего нельзя с ними поделать. Вот и сейчас так и хочется сказать, что невеста шла смущенно потупя взор, что очи ее горели, щеки пылали, пухлые губы радостно улыбались.

Ничего похожего на самом деле не было. Зойка шла спокойно, смотрела нисколько не потупясь, а совершенно открыто, очи, правда, горели.