Аркадий Васильев - Понедельник - день тяжелый | Вопросов больше нет (сборник)

Впоследствии эта марка принесла немало хлопот заботливой супруге Забалуева. Отдавая штаны в чистку и тревожась за сохранность золотых литер, Фрося отпорола марку и с ужасом увидела под ней узенькую белую полоску с красными буквочками: «Швейная фабрика № 3, гор. Иваново».

Огорчение Забалуева от фальшивой фабричной марки с лихвой восполнилось гордостью: каждый раз, когда он в своих канареечного цвета брюках проходил по Кооперативной набережной, останавливалось все движение — пешеходы и шоферы с изумлением смотрели на диковину, и даже регулировщик замирал с поднятой палкой. Забалуев чувствовал себя именинником.

Обычно в комиссионный магазин заходят свои, краюхинские жители и, обежав глазами висящие под потолком шелковые розовые и бордовые абажуры с лохматой бахромой, два ряда поношенных ботинок и сапог, висящие на плечиках пальто, костюмы и платья, поворачивают к выходу. В магазине тяжело дышать, пахнет пылью и нафталином.

Мебельный отдел на втором этаже. Там с незапамятных времен стоят несгораемый шкаф и мраморный умывальник с трещиной по самой середине. Но есть одна вещь действительно ценная — старинное резное кресло из черного дуба, сданное театральным критиком Запольским в день отъезда из Краюхи.

У этого кресла и стояли Яков Михайлович Каблуков и Кузьма Егорович Стряпков.

— Основательно! Антик!

Яков Михайлович обошел кресло, потряс за спинку.

— Пережиток феодализма!

Стряпков сел в кресло, попрыгал на пружинах.

— Комфорт. Как трон. Примерьтесь, Яков Михайлович! Не беспокоит?

— Неудобно… Да и дорого, наверно.

— Зато авторитетно. Почище, чем у Завивалова. Кто войдет, сразу поймет — руководитель.

— Стол надо тоже соответствующий. А где его возьмешь?

— Отыщем. Можем нашей мебельной заказать.

— Хватили!

Стряпков увидел на окне чернильный прибор.

— Тоже антик!

— Непонятно, — удивился Каблуков. — Красиво, но почему одна чернильница?

— А зачем вам две? Нальем красных чернил, и пишите себе резолюции… Товарищ продавец, сколько этот ампир стоит?

— Это не ампир, гражданин, а инвентарь…

Стряпков, желая похвастаться знанием жизни, подмигнул молоденькому продавцу:

— Может, спишете?

— Как это- так — спишем?

— Очень просто. Сначала составим акт, — дескать, разбили по неосторожности, бухгалтер проводочку сделает, а вещицу нам за наличный расчет. И вам выгода, и нам приятно.

Продавец вспыхнул:

— Вы на что меня, гражданин, подбиваете? Если вы ревизор, то довольно стыдно, а если на самом деле — я милиционера крикну…

Каблуков огрызнулся на своего спутника:

— Ну что вы затеяли? Пошли!

Кузьма Егорович, сходя с лестницы, оправдывался:

— Шуток не понимает… Молодежь!

Они шли по набережной, и Стряпков говорил без умолку. Вчерашние мысли Якова Михайловича о канцелярском новаторстве вызвали у него поток предложений.

— Конечно, чернильница — пустяк. При современной технике авторучек в этом сосуде необходимость вообще отпала. Но стоять на столе у руководителя должна. Иначе посетитель может подумать, что лицо, к которому он пришел за содействием, — бездельное, посажено просто так, для мебели…

Каблуков слушал с заметным удовольствием. Стряпков, учуяв это, распушил хвост:

— Мебель. Это не пустяк. И вообще в государственной службе пустяков нет. Надо, чтобы посетитель, входя, чувствовал, к кому он попал, куда его, так сказать, допустили. Надо ему на психику сразу надавить. А чем ты ему сразу надавишь? Обстановкой! И только обстановкой. На полу должен быть ковер, а не дорожка. Дорожка, пусть даже широкая, — это мелко, неавторитетно. Книжный шкаф чем больше, тем лучше, и обязательно с зеленой шелковой занавеской на стеклах. Посетитель не должен знать, какие книги читает руководитель. За спиной, в углу, надо иметь несгораемый шкаф, желательно средних размеров. Большой уже нехорошо — громоздок. Без несгораемого шкафа никак нельзя. На нем так и написано, что хозяин имеет доступ к таким документам, до которых рядовому посетителю расти и расти…

И обязательно столик для телефона. Отдельный, хорошо бы из красного дерева, с бронзой. Впрочем, о телефоне у меня все отдельно обдумано. Главное— выдержать пропорцию: чем выше пост, тем больше аппаратов. Мне довелось как-то в Министерстве торговли несколько часов побыть. Вот где я звону наслушался! В одном кабинете, и не у министра, а так, у среднестоящего, — шесть аппаратов. То один — дзинь, то другой — дзинь. А иногда все вместе — тр-тр-тр… И, представьте себе, секретарша не ошибается.