Аркадий Первенцев: Огненная земля

— Вы? Товарищ капитан! Первую взяли! Бегут туда!

— Курилов!

— Я! Я! — Курилов охватил руку Букреева повыше кисти липкими горячими пальцами. — Взяли!

— У вас мокрые руки, Курилов.

— Я был в рукопашной, — срывающимся голосом выкрикнул Курилов, — там немного немцев. Но мне досталось! Досталось!

— Выводите людей из каменоломни. Собирайте и выводите. Надо брать вторую вершину.

Курилов мгновенно оторвался и пропал в темноте.

Вскоре послышался хриплый надсадный крик Рыбалко. Сверху прыгали красноармейцы второго полка дивизии. Прыгнув, они притихали, переводили дыхание, потом их точно подбрасывала пружина и они, очень правильно выбрав направление, бежали вдоль высокой, отвесной стены. Букреев выбрался наверх, подхваченный Манжулой и Кулибабой, выпрыгнувшими из каменоломни раньше его.

Десант выбрался на гору, господствующую над Керчью и над тылами германских войск прикерченского укрепленного района. Первое препятствие было взято с хода и почти без потерь. Надо было разыскать командира дивизии. Заранее намеченный план штурма выполнялся, но темнота и какое‑то стихийное передвижение людей возле Букреева (все бежали, стучали по камням сапогами, тяжело дышали после крутого подъема) беспокоили его.

Керчь не была видна, а только предчувствовалась где‑то внизу, огромная, разваленная, опасно притихшая. На линии главных сил стреляли гаубицы и вспышками на короткие мгновения освещался очерк гряды. Слева угадывался немецкий аэродром по светлоголубому свету посадочных прожекторов. Доносился отдаленный рокот снижающихся бомбардировщиков. Кое–где, светлячками, зажигались сигнальные и опознавательные фонарики.

Над Огненной землей попрежнему подымалось пламя и казалось оно полыхает где‑то близко от подножия горы, туда били тяжелые пушки. Ветер летал над вершиной, теперь уже ничем не сдерживаемый. Гимнастерка плохо грела, тело сразу остыло и равномерно дрожало от озноба. Букреев услышал, как кто‑то собирал красноармейцев и командовал ими. Они задерживались и уже не бежали неизвестно куда. Появился запыхавшийся и возбужденный командир второго полка. Он радостно прикоснулся к Букрееву сразу двумя руками, коротко, с каким‑то булькающим смешком сообщил ему, что комдив недалеко, в блиндаже, что там есть свет и что ему приказано помогать морякам. Для этого ему надо спуститься с горы и нанести вместе со Степановым штурмовой удар с другой, противоположной удару моряков, стороны. Комполка отдал приказания офицерам, и колонна двинулась слитной кучей, чтобы не растеряться в темноте, так как местность знали плохо и здесь могли встретиться впадины и обрывы. Из‑за темноты и от возбуждения всё казалось больше — и сама гора, и спуск; увеличивались и размеры опасности. Никто не хотел отставать, потеряться. Всеми руководило глухое, подсознательное стремление — во что бы то ни стало держаться вместе, вокруг были немцы, и только вместе можно было противостоять им и победить их. Солдаты быстро спускались под гору.

Надо было найти Рьгбалко. Букреев пошел вперед. Рыбалко стоял у камня с Батраковым и что‑то горячо ему доказывал. Замполит тихо возражал ему и негромкий его говор сейчас раздражал Рьгбалко. Оказалось, что было получено приказание комдива координировать удар по второй вершине с группой Степанова. Моряки задержались, но Рыбалко не терпелось. Со второй вершины редкими очередями стреляли пулеметы, пока еще не видя врагов, просто в темноту.

— Мы их зараз срубаем, товарищ капитан, — горячился Рьгбалко, — ишь як палит. Один, два, три, четыре… десять пулеметов, повернул.

Трассирующие пули с ясно обозначенной траекторией летели к ним, посвистывали и цокали о камни. От первой ко второй вершине как бы перебрасывались светящиеся пролеты какого‑то воздушного феерического мостика. Моряки лежали, готовые к атаке, молчаливые, напряженные. Букреев, не отвечая Рыбалко, а только, придерживая его подрагивающую мохнатую руку своей рукой, следил за движением тонкой минутной стрелки. Расчеты штурма были согласованы с майором, и красноармейцы, вероятно, уже накопились с другой стороны. Букреев отпустил руку Рьгбалко и приказал ему поднять матросов.

Вторая вершина была немного ниже первой, но сильнее укреплена, и противник теперь поджидал их. На второй вершине располагался штаб ПВО укрепрайона, подземные блокгаузы, радиостанция. Туда вела автомобильная дорога. По данным армейской разведки, вершина была опоясана проволочными заграждениями, но без минных прикрытий.