Николай Асанов - Открыватели дорог

— Послушай, Ярослав, ты говорил, что в «Вестнике» физического института ГДР было упоминание о наличии следов ро-мезонов в нашем фотоматериале?

— Собираются отстаивать приоритет? Не поздно ли? — сердито спросил Чудаков.

— Михаил Борисович просит отыскать эту ссылку, — не ввязываясь в спор, сообщил Алексей.

— Одиннадцатый номер «Вестника». Впрочем, фотокопии у меня, кажется, здесь, в столе.

— Но одиннадцатый номер — это ноябрь! У них же «Вестник» ежемесячный.

— Ну и что? Кроха и сам Шеф так крепко зажали нашу статью, что мы опоздали с публикацией на полгода.

— Но если «Вестник» ссылался на нашу работу…

— А, теперь это меня уже не интересует! Пусть думают те, кто сидит наверху. — И совершенно непоследовательно спросил: — Слушай, Алексей, ты как-то говорил, что нужно искать анти-ро-мезоны. Ты еще не отбросил эту мысль?

Алексей с удивлением взглянул на друга. Тот настороженно ждал. Нечаянно Алексей перевел взгляд на Коваля и поразился, как изменилось у техника выражение лица: он стал похож на доброго пса, застывшего в стойке. И Алексей понял: эти чудотворцы уже удовлетворились первой победой, насытились ею. Им хочется продолжать поиск, но в другом направлении. Ярослав все еще выжидательно молчал.

— Я подумаю…

— Понимаешь, нам нужны не раздумья, а теоретические оценки. Расчеты нам нужны: интенсивность, энергия, предполагаемый угол рождения, угол аннигиляции… Тут, — Ярослав осторожно, с какой-то странной боязливостью указал на пузырьковую камеру, окруженную фотообъективами, — тут какая-то чертовщина дает явный эффект. Может быть, это и есть отрицательные анти-ро-мезоны, а возможно, это какие-то совсем иные частицы. Ночью мы проявим фотографии, но если бы ты посчитал сегодня… — Голос его стал умильным, как будто он уже собрался на охоту и только от Алексея зависело, будет ли у Чудакова заряженное ружье.

А Горячев в это время думал, что для получения нужных оценок придется идти к счетной машине, а там теперь Нонна… Чудаков этого еще не знает, да и говорить ему об этом незачем. Пусть скажет кто-нибудь другой, но идти туда Алексею придется самому. Алексей поморщился, словно у него заныл зуб, сказал:

— Хорошо, я пересчитаю все снова…

— Только ты не откладывай, пожалуйста! — заторопился Ярослав. — Я вас, теоретиков, знаю. Вам подавай вдохновение! А у меня материал горит. Ты знаешь, сколько фотографий за эту неделю мы сделали? Около двадцати тысяч!

— Давай фотокопию из «Вестника», и я пойду рассчитывать…

Коваль остался отмечать показания счетчиков, а Ярослав повлек Алексея почти бегом в свою каморку в цокольном этаже. Там он расшвырял какие-то бумаги, фотографии и наконец подал с совершенно безразличным видом фотографию страницы из «Вестника». Ему все это было уже ни к чему. И Алексей понял: Ярослав увидел в своем фотоматериале что-то новое. Иначе зачем бы ему делать столько снимков?

Алексей снова поднялся к Шефу и положил на стол «вещественное доказательство». Михаил Борисович уставился в фотокопию настороженным взглядом.

Немецкий ученый сухим, бесстрастным языком протокола писал:

«В переданном нашему институту фотоматериале советских ученых Горячева и Чудакова по поводу обнаружения новых частиц, названных этими учеными ро-мезонами, вопреки мнению их коллеги советского ученого Крохмалева, утверждающего, что новых частиц он не видел, в трех случаях ро-мезоны идентифицируются совершенно надежно. Масса, энергия и угол вылета совпадают с теоретическими вычислениями Горячева…»

— Но это же как раз то, что надо! — с неожиданной пылкостью воскликнул Михаил Борисович.

— А вы уверены, что это так необходимо нашему Крохмалеву? — подчеркнуто добродушно спросил Алексей. — Как же он подпишет работу, для обоснования которой придется включить и эту справку?

— Ну, Сергею Семеновичу я выдал все, что ему положено!

— Однако приказа о его увольнении или объявления о том, что он отныне «персона нон грата», я не видел, — попробовал пошутить Алексей.

— И не увидите! — внезапно разъяряясь, воскликнул Михаил Борисович. — Не знаю, почему он стоит у вас поперек горла, а мне он нужен! Понимаете?

— Еще бы! — вспылив в ответ на эту непонятную ярость, воскликнул Алексей. — Но в какой роли он вам нужен? Как ученый или как передаточный механизм для ваших мыслей и желаний?

— Прошу не забываться, Алексей Фаддеевич! — вдруг грозно и высокомерно отрезал Михаил Борисович. И Алексею ничего не осталось, как попросить разрешения вернуться к своей работе.