Александр Попов - Выстрел с Невы - рассказы о Великом Октябре

— Россия с нами… —повторил Егор.

— Вы знаете, что вам грозит?

— Что? — Егор усмехнулся.

— Вы ведь офицер?

— Нет.

— Нет? Обыкновенный солдат?

В голосе у Пальчинского прозвенела удивленная нотка, и он даже помог себе жестом.

— Рядовой Егор Петров… Так именует устав! — усмехнулся снова Егор, — Вот что, ваше благородие… Или по–благородному кончайте лавочку, тогда действительно пошлите меня парламентером, или…

Тут он широко и гордо взмахнул рукой.

— А между прочим, что бы со мной ни случилось, вам‑то определенно могила! Теперь мы говорим всему миру.

Пальчинский дернул губой, вскочил.

Адъютанты Багратуни вытолкнули Егора. Они кончили его двумя выстрелами, здесь же, возле высокой белой колонны.

Долго ехала Катерина Вишнякова в Питер, к мужу.

Поезд, как казалось Катерине, днем шел осторожно, с опаской, ночью же мчался во весь опор, оглашая топкие поля угрожающим криком, потом, резко и неожиданно затормозив, подолгу стоял на каком- нибудь полустанке.

Пассажиры почти не спали.

На остановках они выбегали из вагонов, потом возвращались с серыми газетными листами и, стоя в тамбуре у окон, взволнованно и бурно спорили.

Катерина с детства побаивалась железной дороги, и сейчас возбужденное поведение пассажиров остро тревожило ее, заставляло думать о крушениях, несчастьях, изувеченных людях.

На соседней с Катериной полке ехал светлоглазый старичок, очень подвижный и суетливый. На каждой остановке он выбегал из вагона и, возвратившись, почему‑то заговорщически подмигивал Катерине:

— Ну, мать, радуйся…

Катерина сокрушенно вздыхала, но светлоглазый старичок ей чем‑то нравился.

«Хорошая душа, простая», —думала она, а потом, достав из узелка хлеб и жареную рыбу, угостила старичка.

Тот сказал: «Спасибочко, сыт», — но все же подсел ближе и взял кусочек рыбы.

— А рыбка хороша… царская… —похвалил старичок, выбирая косточки.

— Архирейская, — поправила Катерина и, заметив удивление старичка, пояснила: — Озеро мы забрали у архирея. Было у нас такое — в нем даже купаться не дозволялось без аренды. Дело‑то, правда, не с озера началось, с землицы… Ждали мы, ждали, какое же распоряжение насчет земли выйдет, да и поделили помещикову землю… Вы кушайте рыбку‑то, кушайте…

Катерина оглянулась, понизила голос:

— А теперь и опасаемся — по округе‑то каратели ходят, как в пятом годе… Меня братья потому и в Питер послали, к мужу за советом, — муж‑то у меня кузнецом на Путиловском. И что теперь мужику с землей делать?..

Поезд, резко затормозив, вновь остановился. Старичок поспешил к выходу. Вернулся он минут через двадцать.

— Опять в поле стоим… Крушение, что ли, где? — встревоженно спросила Катерина.

— Крушение… Всему, мать, российскому гнету крушение… — Старичок сделал выразительный жест рукой и опять почему‑то восторженно подмигнул Катерине.

Наконец к полудню поезд пришел в Петроград.

Катерина, крепко сжимая в руке фанерный чемодан с гостинцами мужу, вышла на площадь.

Моросило. Дул резкий, пронзительный ветер. По улицам шли отряды вооруженных людей. Обдавая прохожих грязью, мчались грузовики, наполненные людьми в кожанках, пиджаках, шинелях.

«И солдат с ружьем, и не солдат с ружьем. И что война с народом делает!» — подумала Катерина. Она осторожно пересекла улицу и стала поджидать трамвая.

Катерина дважды была в Питере и знала, как доехать до квартиры мужа. Вот сейчас подойдет трамвай

№ 4, она сядет поближе к кондуктору, подаст ему бумажку с адресом, и кондуктор укажет, где ей сойти. А там уж совсем недалеко и квартира мужа.

«То‑то Василий обрадуется. Только бы застать его дома, не ушел бы он в ночную смену».

…Кондуктор мельком поглядел на бумажку и вернул ее Катерине:

— До заставы не едем.

— Да нет, адресок верный, — не поняла Катерина.

— Говорю, до заставы не едем. Юнкера через мост не пускают.

Катерина растерянно замигала глазами, зачем‑то крепче сжала чемодан коленями.

Какая‑то женщина посоветовала Катерине пойти пешком.

— Пеших через мост, кажется, еще пропускают.

В переулке стоял извозчик. Лошаденка уныло опустила голову, извозчик схоронился от измороси под поднятым верхом пролетки.

Катерина, вывернув карман юбки, сосчитала оставшиеся у нее деньги и просительно заглянула в пролетку: