Римма Коваленко - Конвейер

— А кто виноват?

Наталья наступала, говорила о роли коллективного отдыха, о том, что мастер-воспитатель не имеет права недооценивать его. Татьяна Сергеевна поникла: как же можно так — знать одно, а говорить другое.

— Но меня, Наталья, хоть не трогай, освободи от поездки в лагерь. Меня, Зою Захарченко, Соню Климову, Верстовскую…

Наталья смилостивилась.

— Верстовская сама не останется. Зря ты вообще на нее надеешься. Посмотри, кого оставить, только немногих. И вообще посмотри на эту субботнюю работу новыми глазами. Чего в ней больше: пользы для плана или вреда для людей.

Ай да Наталья!

Верстовская согласилась поработать в субботу. Постояла, повздыхала, постреляла глазами туда-сюда, спросила как бы между прочим:

— Лилька придет?

— Когда же? — ответила Татьяна Сергеевна. — У нее билет в кармане.

— А этот, как его… Бородин?

— Бородин, возможно, поработает. Лагерь, думаю, ему еще со школьных лет не забылся, не тянет.

Верстовская тут же свернула этот разговор, перевела на себя:

— Я бы подышала свежим воздухом, но куда уж я без вас! Да и Наталья Ивановна не даст мне там вздохнуть свободно. Обязательно заставит что-нибудь такое делать, за что никто другой не возьмется. Так уж лучше родные блоки до ума доведу.

— И к зарплате набежит лишняя десятка, — подсказала Татьяна Сергеевна.

Верстовская возмутилась:

— Кого любишь, тот тебя больней всех и ущипнет! Когда это я за копейкой гналась? Когда по рублю кому на что собирают, Верстовская всегда — трешку. Забыли?

— Как забудешь, если ты сама помнишь. Я вот думаю, откуда деньги у завода на такую сверхурочную работу?

— Откуда? Из бухгалтерии. Они там начисляют и за всем следят, чтобы было тютелька в тютельку. Дармоеды.

Татьяна Сергеевна строго глянула: это еще что такое? Как понимать?

— За что же ты их считаешь бездельниками?

— Кого?

— Тех, кто работает в бухгалтерии.

— Ничего я не считаю. Просто так говорится. Кто не в цехе, не у станка — все дармоеды.

— И Никитин?

— Он отработал. Пусть не на конвейере, но отработал, пока стал начальником. И вы и Наталья Ивановна. А Багдасарян — дармоед, он после института — в начальники. А в институт из школы. Армия не считается.

— С кем же ты так все высчитала?

— У самой на плечах голова, не кочан капусты.

— Ой, Надежда, пока к жизни не будешь относиться серьезно, не будет тебе счастья.

Верстовская больше не спорила, глядела с сожалением: какое счастье, что вы-то о счастье знаете?

Зоя Захарченко на просьбу прийти в субботу сразу ответила согласием. И добавила:

— Марина и Соломка тоже придут.

Вот уж верно: с кем поведешься, от того и наберешься. Сидят по обе стороны от Зои Марина и Володя Соломин, разговоров особых не ведут, обедать порознь ходят, а припаяны эти ребятки к Зое крепче, чем к родной матери» Зоя не спросила у них, смогут ли, есть ли какие планы на субботу, а уверенно заявила: придут. Марину год назад к ней в ученицы подсадили, Солома — сын соседки, его сама Зоя привела в цех. По виду унылый паренек, без фокусов, и, если бы Зоя под большим секретом не сообщила, что он состоял три года на учете в детской комнате милиции, Татьяна Сергеевна и внимания бы на него особого не обратила: работает, и слава богу, только бы не заснул, носом не ткнулся в электропульт. Лицо такое у парня, как на последней секунде перед глубоким сном.

К Бородину Татьяна Сергеевна подошла с тайным интересом: сейчас увидим, что ты за экземпляр. Статных таких да с таким вот цветом лица сейчас среди вашего брата сколько угодно. Внутри что?

— Бородин, как вы посмотрите на то, чтобы в субботу поработать?

— Выходной отменяется?

— Ни в коем случае. Просто нужны добровольцы вон для тех блоков, что у стены стоят. Электролитические конденсаторы в них вставить надо.

— Забыли?

— Что забыли? Ах, вставить забыли… Не было электролитов, Бородин. Сошли блоки с конвейера без них. Так как насчет субботы?

Шурик ответил не сразу, подумал.

— Я, Татьяна Сергеевна, заинтересован, чтобы лично вы ко мне хорошо относились. Первое впечатление у вас обо мне неважное. Помните, ляпнул про Соловьиху? Так вот: во исправление собственного хамства и несмотря на то, что в субботу у меня дома намечается некий сабантуйчик, — приду.

— Спасибо. Кстати, работа в выходной оплачивается как сверхурочная.

— Неужели?! — Шурик Бородин смутился. — Видите ли, я в своей жизни еще никогда не получал зарплату. Так что для меня урочные и сверхурочные пока еще без всякой градации.