Тамаз Годердзишвили - Гномики в табачном дыму

Хотел бы я знать, почему структуры сужаются к северу?.. Думай над этим, Гурам, думай, а пока что займись билетом.

Хорошо, когда телефон рядом.

— Это хозяйка?

— Да.

— Вы не заказали мне билета?

— Заказала, понятно. На завтра — в три часа из Домодедова. Александрову отправила радиограмму, сообщила, когда прибудешь.

— Потрясающая женщина! Спасибо.

— Не говорите в трубку все, что думаете.

— Извините, дорогая хозяйка гостиницы, извини, моя прекрасная Мирандолина!

До встречи с Инкой больше двух часов. Самое разумное — отдохнуть немного, прийти в себя после приступа… А что нужно от меня Инке, молоденькой, хорошенькой, ветреной Инке? Говорят, что она и наш директор… Сочиняют, конечно. И у нас в институте распускают сплетни. А Инка прямо создана быть объектом пересудов. Хорошенькая, легкомысленная или, определяя по-современному, сексуальная особа. Да, в Инке много этого самого секса. Вот и ходят о ней разные «сексуальные» сплетни, хотя никто ничего достоверно не знает. Не станешь ведь спрашивать директора: а правду говорят о вас с Инкой? У директора достаточно красивая жена и достаточно много работы, но одно время ходил слух, что работа с «нашим элементом» лишила его интереса к женщинам. Директора задело за живое, и, желая доказать обратное, он взялся покорить самую красивую женщину в институте. Уверяли, что успеха не имел, но это не так. Директор восстановил попранную было мужскую честь, а красивая сотрудница покинула институт. Сейчас она видный ученый. Появление Инки в должности директорского секретаря совпало с уходом той особы, и досужие да не в меру любознательные тотчас занялись хорошенькой Инкой.

Злоязычники, верно, и меня с Александровым и Пельменевым не обошли своим вниманием — мы тоже давно работаем с «нашим элементом». Обнаружили его, кстати, неожиданно. Сначала производились поиски совсем другой руды; кто-то случайно измерил содержание «стратегического элемента» и закричал — спасайтесь, братцы! Многие слабовольные сбежали, но мы — мы удовлетворились удвоенной нормой молока и стали ломать голову: в какой стороне вести разведку — в восточной, западной, южной или северной? Надеюсь, вы поняли — в том же самом районе, в тех же самых структурах мы искали совсем другую руду, о «нашем элементе» речи не было. А потом, когда ее обнаружили, наш милый директор сосредоточил главные силы на поисках, как мы говорим, «нашего элемента». Теперь, кроме геологов, им заняты ученые и инженеры в самых разных областях науки. Для исследовательских работ, связанных с «нашим элементом», создан целый институт, в собственной гостинице которого я и пребываю, коротая время до встречи с Инкой-секретаршей.

— Не могу я больше сидеть без дела! Разве это работа — сиди и отвечай на звонки! — без обиняков начала Инка. — Мне двадцать лет — думаете, маленькая? Пожалуйста, устройте меня на работу в вашу геологическую партию! Найдется ведь работа и по моим силам?

— Ты рассуждаешь совсем как положительный герой. Люди в Москве стараются остаться, а ты рвешься в тайгу. А потом надоест — и назад в столицу.

— Представьте себя на минутку секретарем дяди Гриши — я слышала, вы называли его так…

— Не могу. С секретарской работой справился бы, конечно, но недостанет вашего очарования.

— Вам шутки, а мне будущее надо определять… — У Инки навернулись слезы. — Пожалуйста, устройте меня в геологическую партию кем угодно.

— Послушай, Инка, у меня и в Москве достаточно друзей, давай попытаемся тут.

— Я там хочу работать, в вашей экспедиции, с товарищем Александровым, с Пельменевым. Нигде больше не смогу работать, не будет мне покоя.

— Не выдержишь! Красиво, прекрасно, но условия слишком суровые, тяжелые, дикая природа. Ты хорошая девочка, хорошенькая…

— Знаю, знаю, что скажете. Я много думала и решила заочно учиться на геологоразведочном в Новосибирске.

— Вижу, подготовилась к разговору…

— Пожалуйста, умоляю вас, подыщите мне что-нибудь.

— Что ж, не стану уверять, что без вашей милости экспедиция не справится со своим заданием, но и для вас найдется работа, даже интересная, если не передумаете, конечно.

Прямо на лоб Инке упала крупная капля дождя. И тут же серый асфальт покрылся темными пятнышками. Пророкотал гром.

— Приятельница моя живет рядом. Ее нет в Москве, но я знаю, где спрятан ключ.

Не знаю, правильно ли я поступаю, но как быть, не стоять же в подъезде, пока будет лить дождь?

— Может, неудобно?