Тамаз Годердзишвили - Гномики в табачном дыму

— Выходит, мало тружусь! — рассмеялся я. — А что в моем номере делается, красавицы?

— Твой номер убран, все выстирано, выглажено… Идем, сынок, идем.

Хозяйка пошла впереди, отперла комнату № 206. В гостинице всего-то сотня номеров — мой на первом этаже, но по директорской прихоти они пронумерованы произвольно. Наш директор крупный ученый, истинный ученый и очень любит забавляться. Видно, в веселом настроении пребывал, когда занимался нашей гостиницей.

— Снимешь грязное, сложи тут на стульчике, заберу после, — сказала хозяйка и самолично приготовила мне ванну.

Я достал из шкафа чистое белье, выбрал сорочку и прошел в ванную. Музыкальная программа для ванной определена мной раз и навсегда — я успеваю исполнить каватину Фигаро и «Элегию» Массне. Ванная наполняется ароматом хвои — бережет врач твою нервную систему, Гурам! Врач. Чего я вспомнил врача? Видно, примется за меня с утра… Что ж, объект наблюдения в вашем распоряжении, дорогой Даниил. Милый, нужный человек! Но пойми, тяготит твоя опека, твое излишнее внимание. И у меня ведь нервы. Ты бережешь мое здоровье, но одними хвойными ваннами не успокоить нервы. А хозяйка, видишь, неукоснительно выполняет твои указания. Ладно, проявим послушание. Ну-ка, в ванну! Не спеши, осторожно, вода горячая! Нет, тебе кажется, Гурам, температура измерена. Сто пятьдесят дней горячей водой только голову мыл, отвык от нее. Давай, давай, вытянись, поблаженствуй. Думаешь, и твой дед в Москве хвойные ванны принимал да не выдержал хорошей жизни, оттого умер? Бедный дед, не баловала его жизнь. А отец?.. Не без твоей вины, Гурам, ушел из этого мира огорченный, сетуя на судьбу. Нет чтобы жениться, порадовать старика внуками, в тайгу махнул — работа ждала, видите ли! Да, работа! А что? Главное, для человека — работа, дело. Разве не так? Так, конечно, но когда отец умер, тебе даже сообщить не сумели, без следа затерялся в тайге с Юрием Александровым. Неопытны же были мы тогда! Хотя что опыт — с тайгой всегда надо быть настороже.

Стук в дверь. Значит, пора. Лежать дольше не следует, вредно. Хозяйка ждет за дверью, не отойдет, пока не зашумит душ. Что ж, я не враг себе: как ни приятно, больше дозволенного лежать не стану. Видишь, Даниил, как покорно следую твоим указаниям, помогаю тебе продлить нашу драгоценную жизнь. Но надолго ли? Долго ли смогу я продержаться? Настанет, вероятно, час, когда сдам позиции, не смогу уже сам справляться. Приду тогда к тебе и препоручу себя твоим знаниям и медикаментам. Слышишь, Даниил?! Но, по-моему, тебе, проницательному и наблюдательному, и без меня все известно. Чем иначе объяснить чрезмерную заботу и внимание со стороны наших «старушек»? Неужто только привязанностью и любовью?

Ария Фигаро допета. Я одеваюсь и звоню в парикмахерскую. Там ждут меня. Прекрасно.

Лицо мое скрывается под пеной, и в большом зеркале сияют одни глаза.

— И не сбрить твою щетину! — сетует парикмахерша.

— Пятимесячная борода!

— Пятимесячная щетина!

— Зато кожа нежная.

— Нежная!

— Не ворчи, постарайся сделать меня красавцем. Вечером с ребятами встречаюсь.

— С ребятами или девочками?

— Будто не знаешь.

— В «Волге»?

— Кроме «Волги», нигде не готовят шашлыка по-нашему!

Вернувшись в номер, надел белоснежную сорочку. Старательно повязал галстук, вырядился в лучший костюм. Галстук слишком давил, пожалел себя и расслабил узел. Достал часы из письменного стола. Как обычно при моем возвращении, они показывали пять часов. Раньше я думал, что такое их «постоянство» — намек на роковой характер этого часа в моей жизни, но потом сообразил — завожу их всегда в одно время, ну и останавливаются, ясно, в одно время, когда я уезжаю в Сибирь.

Который же теперь час? Спросим у телефона. Восемнадцать часов семь минут.

Пешком до метро — минут сорок. Загляну на почту за письмами — это минут двадцать, если не будет очереди. Там же отвечу на них. Точнее, на мамины письма, других не ожидается. На это понадобится минут пятнадцать. Оттуда до «Волги» полчаса, без четверти восемь буду на месте. Итак, в путь, Гурам!

Вахтер открыл двери.

— Поздно вернусь, старина!

— Я на дежурстве, спать не собираюсь, — успокоил он меня, показывая прокуренные зубы.

— Счастливо оставаться.

— Вас машина ждет у ворот.

— Врач у себя?

— Да.

— Старается! Машину для меня вызвал! А я предпочитаю пешком. Передай шоферу, пусть отдыхает.

— Хорошо, как вам угодно.

Эх, Даниил, Даниил, плохой из тебя соглядатай…