Александр Бирюков - Свобода в широких пределах, или Современная амазонка

Вот, вероятно, какими достижениями следовало бы гордиться настоящей патриотке Магадана, а не какими-то сказочными бриллиантами, купленными неизвестно на какие средства.

Дома Вера Васильевна красиво завернула все свои подарки (еще бутылку спирта положила — «Питьевой», цена девять рублей двенадцать копеек), зашила в вафельное полотенце и понесла Тоне.

— Ты б еще сургучом опечатала! — сказала Тоня. — Не доверяешь, что ли? А булькает что?

— Спирт. Для компрессов берегла, но теперь уже не болит.

— И как это Виктор не выпил, прямо удивительно. Ладно, профессор будет мензурки мыть.

— А отправить как? По почте — бутылка разобьется.

— Я же тебе главное не сказала! — встрепенулась Тоня. — Вчера летчик заходил, от Антона твоего. Какое-то оборудование ему там понадобилось.

— Что ж ты меня не позвала?

— Так Виктор был дома. Пристанет с расспросами, а летчик спешил.

— А письмо он привез?

— Ты меня уже совсем в почтальоншу превратила. А что я за это буду иметь?

— Что хочешь?

— Ты конкретно говори.

— Отрез креп-жоржета. Очень хорошенький.

— Ладно, — сказала Тоня, — только не обмани. Когда принесешь?

— Да принесу, не бойся. Где письмо?

Тоня вытащила пухлый конверт из-под скатерти, повертела его.

— Да! — сказала она. — Мне Ленка говорила, что ты у нее двадцать рублей на что-то выманила.

— Она сама сунула. Резинку ей какую-то нужно.

— Обойдется. У нее зарплата маленькая. Ты мне эти двадцать рублей верни. Нечего маленьких обманывать.

— Скажешь тоже! — вспыхнула Вера Васильевна и достала из сумочки деньги. — Давай письмо!

— Подожди. А посылку-то как отправлять?

— Ты же сама сказала, что с летчиком.

— Ну да, он меня в пять часов около аэроагентства будет ждать. Ты пойдешь?

— Дай письмо.

— Так я сама отнесу. Зачем тебе беспокоиться? А потом за креп-жоржетом зайду и все тебе расскажу.

— Да что же это такое! — взмолилась Вера Васильевна. — Дашь ты мне письмо или нет?

Письмо она читала дома, благо никого не было, никто не мешал. Только Белочка крутилась.

Привет из далекого края!

Здравствуйте, дорогая Вера Васильевна!

Все еще нет от вас известий, но почему-то я думаю, что слышу ваши мысли, и по мыслям вы уже здесь, на нашей прекрасной вилле, и смотрите на мир вместе со мной с 128 этажа. Верю, что придут письма от вас, и тогда я окончательно узнаю свою судьбу из ваших прекрасных рук. Верьте мне, что отношение к вам не какой-нибудь минутный порыв старого ухажера, а теплые воспоминания и верность с моей стороны, которые никогда не кончаются.

Я обеспечу вам счастливую и радостную жизнь, и через год, когда у нас родится сын (позвольте мне помечтать о моем максимальном счастье), вам будет странно вспоминать, что когда-то вы сомневались над моим предложением, а еще раньше и вовсе не знали никакого Антона Бельяминовича.

А он есть, Вера Васильевна. И ждет вас здесь день и ночь. И завалил уже всю квартиру вашими подарками.

Вчера мне написали на руле машины: «Моей любимой подруге жизни Верочке». В посольстве часто спрашивают: «Скоро ли приедет ваша супруга?» Знают, что я уже начал хлопотать о ваших документах на выезд и въезд. Я говорю: «Куда спешить? Приедет». Мне очень скучно жить без вас, госпожа Крафт!

У нас такая красивая вилла, что сотрудники посольства отдыхают здесь каждый выходной. Есть специальный пруд для свежей рыбы и помещение для охлаждения вина — большей частью шампанского грузинского разлива, какое вы любите. От посольства вам приготовили и уже доставили очень красивые подарки, в том числе двух павлинов — красивее, чем в зоопарке.

Я, со своей стороны, купил вам на днях шубку из светлой пумы и хрустальный абажур для гостиной. Собираюсь с цветоводом Джузеппе соорудить для вас бассейн с вышкой, чтобы смотреть, как вы будете прыгать. Вот такой я делаюсь веселый и молодой, когда думаю о вас.

Как вы решили с паспортом? Помните, что для получения въездных документов он должен быть чистым, т. е. без штампа регистрации брака. Прошу вас ответить на этот вопрос в первую очередь. Видите, как я строго с вами разговариваю? Не сердитесь, потому что именно в этот вопрос упирается все наше будущее, А мы должны быть его лауреатами! И я верю, что все у нас будет, хорошо.

А теперь я должен сообщить вам очень печальное известие. Оно глубоко потрясло меня, и мне захотелось бросить все и вернуться в Ленинград. Там, в аэропорту, на руках у встречающих, а это была специально высланная охрана, скончался Аркадий, дорогой мой друг и товарищ по совместной научной и практической работе. Оказывается, он попал в автомобильную аварию на 72-м километре и порвал себе вену на ноге. В больницу лечь отказался и в самолете только улыбался, так свидетели говорят. У него вытекла вся кровь, но он до самой последней минуты сохранял присутствие духа и успел шепнуть встречавшим, что одолжил у моей жены, у вас то есть, 160 рублей на ремонт машины. И умер. Вот такой он был человек!