Вилис Лацис - Собрание сочинений. Т.4. Буря

— Мама… Хлебца хочу… Не надо бай-бай… — лепетал он.

Марта была не в силах шагнуть дальше, глаза у нее были полны слез.

— Ах ты, воробышек бедный! Не встанет больше твоя мама. Ян, скажи ты мне, да что это за люди, что они делают?

Ян, стиснув зубы, глядел на убитых.

— Они, Марта, не люди, — медленно сказал он. — Видишь теперь, что нас ожидало, если бы мы остались на хуторе Вилде?

Марта покачала головой.

— Изверги, — повторила она, не спуская глаз с окровавленных трупов. — Да, старик Вилде с Германом горло бы тебе перегрызли. Слушай, Ян, а ведь мальчика нельзя здесь оставлять, пропадет он. Года два ему, не больше. Возьмем его с собой, вырастим…

— Если тебе хочется, мне и подавно, — просто ответил муж.

Они подошли к ребенку.

— Как тебя зовут, детка? — нежно спросила Марта, нагибаясь к нему.

Мальчик исподлобья посмотрел на незнакомых людей и замолчал. Марта терпеливо и ласково заговаривала с ним, потом достала из мешка кусочек хлеба и протянула ребенку. Он сразу осмелел, взял хлеб и даже улыбнулся.

— Петерит, — наконец, проговорил он и застенчиво уткнулся запыленным личиком в плечо матери.

— Пойдем, Петерит, пойдем; встань, маленький. Опа! — сказала Марта, приподымая мальчика. — Дядя тебя возьмет на ручки, понесет тебя. Дядя хороший, добрый, он как твой папа.

— Папа бай-бай, — ответил мальчик. — И мама бай-бай.

— А где твой папа? Вот этот? — Марта прикоснулась к плечу убитого мужчины, который лежал на дне канавы рядом с матерью Петерита. Мальчик замотал головой и показал на другой труп. Это был мужчина лет тридцати пяти, одетый почти в новый городского покроя костюм.

— Марта, — сказал Пургайлис, оглядываясь по сторонам. — Долго оставаться здесь нельзя. Надо бы еще родителей Петерита похоронить, все-таки они нам теперь не совсем чужие. Ты отойди с мальчиком в сторонку, позабавь его, покорми, а я тем временем управлюсь.

— Хорошо, что ты подумал об этом, Ян.

Марта взяла Петерита на руки и отошла за деревья.

— Сейчас умоем Петерита, покормим, нарвем цветочков. А потом опять к маме вернемся, — уговаривала она ребенка, который опять начал озираться, ища глазами своих мертвых родителей. Марте пришлось пустить в ход всю свою изобретательность, чтобы отвлечь его внимание.

Ян вынес обоих убитых из канавы и положил шагах в десяти от дороги, под двумя густыми елями, почти сросшимися корнями. Потом покрыл их мхом и сверху положил несколько больших еловых веток. У мужчины он нашел во внутреннем кармане пиджака карточку кандидата партии. «Юлий Пацеплит», — прочел Ян имя владельца. Остальные документы он решил просмотреть после.

Подошла Марта с Петеритом. Они еще несколько минут молча постояли над мшистым могильным холмиком.

— Пора, пойдем, — сказал Ян.

— Пойдем, — шепотом оказала Марта. Потом обратилась к мальчику. — Пойдем, Петерит, пусть мама с папой отдохнут, бай-бай.

Ян взял у Марты вещевой мешок и взвалил его себе на спину.

— Когда устанешь нести малыша, сменимся, — сказал он жене. — Вдвоем справимся как-нибудь.

— Ты ведь не сердишься, что я взяла ребенка? — спросила Марта.

— Правильно сделала, Марта, — коротко ответил муж и стал гладить мальчика по головке. — Не горюй, Петерит, вырастим.

Оставшуюся часть леса они шли по дороге, останавливаясь по временам, чтобы осмотреться. Через час они достигли скрещения дорог. На душе у них сразу стало веселее, народу было много, и все свои. Они вошли в общий поток, который направлялся к северо-востоку. Для Петерита кругом было столько нового и необычного, что он забыл даже про своих родителей и поминутно показывал то на колеса орудия, то на тарахтевший тягач, то на большой грузовик с военным имуществом и удивленно восклицал:

— Во, какой большой! А это что?

Марта, как умела, объясняла ему.

На дороге образовался затор. Стала большая грузовая машина, и ее нельзя было объехать, так как в этом месте шоссе разворотило с одного края бомбой. Достаточно было этой помехи, как в несколько минут возникла «пробка» длиной в километр. Когда Пургайлисы подошли к шоссе, в хвосте колонны еще не знали, что случилось впереди. Усталые шоферы вылезали из кабин, проверяли покрышки, добавляли в баки бензин. Один нетерпеливый водитель свернул с дороги, кое-как перебрался через неглубокую с пологими краями канаву, пытаясь объехать колонну полем. Не пройдя и двухсот метров, машина завязла в болотистом грунте и не могла двинуться ни взад ни вперед. По другую сторону шоссе тянулась вырубка, через нее можно было идти только пешеходам.