Константин Лапин - Непростая история

— Я напомню вам, Кирилл, ваше обещание, когда станете знаменитым и важным.

Взвизгнув тормозами, у тротуара остановилась «Волга». Сидевший за рулем выглянул из машины. Блеснули белые зубы, полоска безукоризненного пробора в гладких волосах. Его спутница, совсем молоденькая женщина с ярко накрашенным ртом, раскуривала папироску.

— Привет, Малышев! Подвезти?

Хозяин машины радушно улыбнулся Кириллу и с интересом посмотрел на его девушку.

- Спасибо, Виктор Алексеевич! В такую ночь лучше пройтись!

— Добавьте: с такой милой спутницей. — Голова с безукоризненным пробором склонилась перед Лерой. — Всего вам наилучшего!

Машина отъехала.

— Наверно, только у поэтов бывают такие встречи. Кто этот элегантный красавец? Тоже писатель?

— Виктор Алексеевич — инженер. Мы вместе работаем.

Кирилл не сказал только, что Виктор Алексеевич — его непосредственное начальство. Сегодня это ни к чему.

— А его дама мне совсем не понравилась.

И когда Лера успела рассмотреть ее? Кирилл даже не взглянул на женщину в машине.

Они вышли к набережной и облокотились на гранитный парапет. По Москве-реке плыл буксир с баржей, в ночной тишине далеко слышалось шумное дыхание двигателя. Огоньки бакенов мигали под мостом.

Кирилл рассказал, как в детстве бегал сюда с Лешкой ловить уклеек, как зимой скользил на лыжах по льду реки к трамплину на Ленинских горах.

— А вы, Лера, ходите на лыжах?

— Немножко. Мы с ребятами больше катались с круч на ледянках — знаете, что это такое?

— Приблизительно. В общем что-то из льда.

Лера рассмеялась.

— Сразу видно горожанина. Ледянка, простите, из навоза делается. Его накладывают в решето и поливают на морозе водой.

Он смотрел на девушку недоверчиво:

— И вы сами... накладывали?

— А что? Еще как! Правда, чаще кто-нибудь из ребят отдавал мне свою раскатанную ледянку.

Как он понимал их, этих неизвестных ему ребят! Он и сам отдал бы ей все, чего б она ни попросила. Всего несколько часов назад ничего не знать о существовании человека, и вот уже все в его жизни интересует тебя, кажется таким важным...

— Говорите, говорите, Лера! — взмолился Кирилл, когда девушка замолчала. — Из каких вы мест?

— А может, мне не хочется быть разгаданной в первый же вечер? Может быть, я хочу что-нибудь оставить и на потом?

Лера шутила, но ее шутку можно было понять и в том смысле, что она верит в их новую встречу, больше того — хочет этой встречи. Лучшего и желать нельзя. До чего ж эта девушка не похожа на провинциалку! Неужели год пребывания в столице сказывается? Только вот почему она, такая умная, не учится дальше?

— Потому что я, такая умная, как вы считаете, не набрала баллов. Провалилась на экзаменах в МГУ. С треском.

Кирилл уже жалел, что задал бестактный вопрос. Что он, собственно, знает о ней, о ее жизни? Кто он, чтобы спрашивать?.. И все же хотелось рассказать Лере, что на их стройку приходят точно такие же девушки, окончившие десятилетку и не попавшие в институт. Два-три месяца курсов, и их не узнать в комбинезонах штукатурщиц и в спецовках крановщиц. Самые упорные занимаются по вечерам, через год они смогут держать в строительный... Да, такие же, как Лера, и все же не совсем такие. Ее он решительно не мог представить в спецовке или в комбинезоне. Стройка — не лучшее место для такой девушки.

- И почему это все пытаются наставить меня на путь истинный! — удивлялась Лера. — Сначала родители, потом дядя с теткой, начальство на службе, теперь вот вы. Наверное, у меня вид такой несолидный. А я, честно говоря, даже не знаю, хочу ли учиться дальше. Мучиться еще пять-шесть лет, чтобы получать каких-то восемьсот рублей, почти столько мне и сейчас платят... Да еще зашлют куда-нибудь в глушь... Я говорю, наверное, глупости, вы не слушайте меня!

Кирилл смахивал ладошкой песчинки с каменного парапета в воду. Всплесков не было — песчинки слишком малы.

Девушка тихонько дотронулась до его плеча.

— Теперь вы презираете меня, да? Не надо меня презирать.

— И не думаю. Я рад, что познакомился с вами.

— И я.

Он повернулся к ней лицом, взял ее за плечи. Вот когда прижать ее к себе, поцеловать эти погрустневшие глаза... Неплохой был бы, кстати, переход от разговоров к делу.

— Что я хотел сказать вам, Лера? Если я сам не смогу быть полезен вам в чем-либо, знайте: у меня есть хорошие друзья. Они в лепешку расшибутся, чтобы сделать все возможное для меня или для моих знакомых. Больше я вам пока ничего не скажу.