Вилис Лацис - Собрание сочинений. Т. 3. Буря

Он еще раз окинул взглядом свое отражение.

«Вне всяких сомнений, сан министра значит очень много, но и личное обаяние тоже чего-нибудь да стоит. Не скроем, было время, когда вы бегали по вечерам за какой-нибудь замызганной особой с Известковой улицы. Зато теперь женщины сами приходят к вам — и какие женщины! Цвет высшего общества, из лучших семей! Теперь у вас богатый выбор».

Кажется, пауза выдержана, церемониал соблюден. Никур открыл дверь, пересек зал и вошел в кабинет. Окинул взглядом письменный стол, убрал в ящик несколько запечатанных пакетов с надписанными адресами и тогда только приотворил дверь в приемную.

— Прошу.

Вошел довольно молодой, франтоватой наружности человек в сером костюме в полоску. Подбородок у него сбоку был аккуратно залеплен белым пластырем.

— Что это у вас, господин Понте? — насмешливо-соболезнующе покачал головой Никур. — Косметический дефект?

Понте расплылся в улыбке, польщенный вниманием министра.

— Это у меня с воскресенья, ваше превосходительство. Как изволите знать, должность моя сопряжена со множеством обязанностей, и в их числе не последнее место занимает бокс.

— Где же это вас отделали? — сказал министр, показывая на кресло. — Напал кто-нибудь?

— Наоборот, ваше превосходительство, нападающей стороной был я сам, — хихикнул Понте и, дождавшись, когда Никур сел, пристроился на краешке кресла. — Мы с Аболом должны были выследить на Взморье женщину, которая направлялась на явку с одним из руководителей коммунистической организации. У нас были точные сведения, что она везет весьма ценные материалы, чуть ли не инструкции Центрального Комитета. Господин Штиглиц [8] Штиглиц — начальник агентурной службы охранного управления ульманисовской Латвии, гитлеровский шпион. поручил нам каким угодно способом достать эти материалы…

— Вы их достали? — резко перебил его Никур. Лицо его приняло жесткое выражение: разговор перешел на деловую почву.

— Мы бы их достали, ваше превосходительство. Бумаги были почти в наших руках, если бы к нам не прицепился какой-то идиот. Женщину мы нашли на дюнах; она, видимо, дожидалась условленного часа. Тогда мы притворились пьяными. Я подсел к ней и стал ее ощупывать. Бумаги были спрятаны у нее на груди. Только я изловчился вытащить их, как вдруг подлетает этот молодчик и принимается читать мораль. Но этим дело не кончилось, ваше превосходительство: парень полез драться. Хорошо еще — место безлюдное, а то бы сбежалась публика.

— И вы вдвоем не справились с этим фруктом? Так?

— Ваше превосходительство, у этого фрукта оказались здоровые кулаки, — заторопился Понте. — Но мы его в конце концов уняли. Беда только в том, что за это время женщина скрылась со всеми материалами и мы не могли напасть на ее след.

Никур только звучно сплюнул в большую плевательницу, вытер губы и ничего не выражающим свинцовым взглядом уставился на Понте.

— Больше вам нечего докладывать, господин Понте?

Понте невольно выпрямился в кресле.

— Ваше превосходительство, у меня имеется интересный материалец о настроениях среди художников.

— Говорите, — равнодушно проронил Никур. Будто невзначай, он взял карандаш, раскрыл лежавший перед ним блокнот и стал чертить какие-то завитушки. Но Понте знал, что теперь каждое его слово будет записано.

— В то же воскресенье художник Прамниек праздновал день рождения. За пирушкой он весьма непочтительно высказывался о вожде и вообще о нашем государственном строе. Мы давно уже стараемся выяснить, не связан ли он с какой-нибудь подпольной организацией. Впрочем, весьма возможно, что это обычная болтовня недовольного интеллигента. Наш осведомитель рассчитывает в скором времени выяснить этот вопрос, он получил кое-какие дополнительные сведения. Кроме того, могу сообщить вам, ваше превосходительство, что в числе гостей оказался и тот самый тип, которого мы отколотили на дюнах. Зовут его Карл Жубур.

— Следите за ним. Вполне возможно, что он и должен был получить материалы от той женщины.

Замешательство, изобразившееся на лице Понте, показывало, что эта мысль не приходила ему в голову. «Ну, хватка! Недаром столько лет был шпиком!»

— Совершенно верно, ваше превосходительство. С Жубура мы теперь глаз не спустим.

— И много народу было у Прамниека?

— Восемь человек, считая и его самого с женой.

— Значит, вы говорите, непочтительно отзывался о президенте?

— В самых недопустимых выражениях. Анекдоты, двусмысленные намеки…