Вячеслав Сукачев - Интеллигент в первом поколении

Но Бездомцев, молодой стоматолог с вишневыми глазами, взорваться не успел, потому что в банкетный зал торопливо вошел человек, при виде которого все стихли, а Мария Александровна даже забыла опустить руку.

— Вот он, — восторженно зашептала Тоня, Вадим Сергеевич Красильников. Кто бы мог подумать, что он придет сюда. Верочка, он тебе нравится?

Нет, Красильников Вере Николаевне не понравился. Может быть, потому, что был не слишком высок (лет с тринадцати она тайно обожала высоких мужчин), может быть, чересчур мелкими чертами лица или очками в нелепо-примитивной полуроговой оправе. А она-то ожидала увидеть дородного, представительного мужчину, с мягкими, холеными руками хирурга и неожиданно пронзительным взглядом. Сама того не подозревая, Вера Николаевна рисовала в своем воображении почти точный портрет мужа, за исключением разве пронзительного взгляда.

Красильников довольно-таки ловко вручил подарок Марии Александровне, от приглашения сесть за стол не отказался и штрафную выпил, в общем-то, смело.

«Неплохо, неплохо, — невольно отметила Вера Николаевна и в самом деле удивляясь той естественности и непринужденности, с которой Красильников вошел в компанию. — Но вот как примет тебя Мария Александровна. В ее лагерь ты не годишься, а врагов она не щадит. Посмотрим…»

Красильников, однако, сумел поладить и с Марией Александровной, ни разу не впав в подобострастный тон, но и ничем не задев ее самолюбия. Это, как иронично подумала Вера Николаевна, был уже высший пилотаж, школа, которую бог знает где очень хорошо прошел новый заведующий хирургическим отделением. Главное же, что поразило Веру Николаевну, именно с Марией Александровной Красильников разговаривал почти небрежно, с едва уловимой, но твердой иронией, совершенно не позволяя себе этого с другими. В чем тут был секрет — она не могла понять.

— Верочка, он тебе нравится? — Тоня была не в себе.

— Очень, — усмехнулась Вера Николаевна, — мне кажется, я его видела в кино. Он играл роль интеллектуального гангстера.

— Разве? — Тоня беспомощно округлила глаза. — Ты шутишь… Я хочу танцевать! Товарищи, почему мы не танцуем? — с комсомольским задором выпалила Тоня. — Мужчины, пожалуйста, приглашайте дам и перестаньте курить. От вашего дыма можно с ума сойти. — Это были пробные стрелы, которые не очень умело выпускала Тоня в адрес Красильникова. Однако же он и здесь оказался на высоте: понял все правильно и тотчас пригласил Тоню на танец.

«Да он просто проходимец, — восхитилась Вера Николаевна, — и наверняка немалый сердцеед. Наверное, он обязательно читает женщинам стихи и говорит примерно такие фразы: „Я верю в предчувствие. Я предчувствовал вас. Мое чувство никогда не обманывает меня. Видимо, это профессиональное“. Ну и что-нибудь в этом же роде, с обязательным условием — „постель в первую ночь. Иначе мое предчувствие может жестоко обмануть меня…“»

— Вера Николаевна, — перебил ее более чем нелепые мысли Бездомцев, — а вы не хотите танцевать?

Она не хотела, но вдруг решила посмотреть, как танцует Красильников. Ей казалось, что он должен танцевать виртуозно, вкладывая в это дело тактический расчет и грубоватую прямолинейность опытного пошляка.

Бездомцев принял ее руку, и они вышли в соседний «общий» зал, где дым стоял коромыслом и окна звенели от истошного музыкального электроизвержения. Бездомцев восхитительно не умел танцевать и восполнял этот свой недостаток разговорами.

А Красильников (она угадала!) танцевал великолепно. Он не тискал партнершу, не пытался прижать ее к себе, просто вел ее по кругу, вел уверенно и учтиво, интеллигентно предохраняя от столкновений и прочих неожиданностей.

— Я смотрю, вы привыкли к нашему коллективу? — заметил Бездомцев.

— Привыкаю.

— Сегодня в нашей компании два сюрприза: вы и Красильников.

Веру Николаевну неприятно задело это нечаянное соседство с Красильниковым, и она суховато ответила:

— Мне трудно соперничать с сюрпризом-Красильниковым.

— Не скажите, — многозначительно улыбнулся. Бездомцев…

Следующий танец Красильников танцевал с Марией Александровной, потом с Тоней, потом два танца пропустил, потому что были два тоста за медицину, и наконец он подошел к Вере Николаевне. Была какая-то сложно-замысловатая музыка. Плясали кто во что горазд, а подвыпивший кавказец, лихо гикнув, даже попробовал изобразить лезгинку. Но Красильников и здесь не растерялся, он взял за основу только один ритм и, строго подчиняясь ему, уверенно повел Веру Николаевну.