Вячеслав Сукачев - По чистым четвергам…

Надо сказать, что вначале они с Катюшей как-то и не заметили легкого отчуждения, однажды возникшего между ними. Не того отчуждения, которое случается после ссоры и бесследно проходит вместе с примирением, нет — это отчуждение, однажды зародившись, уже не проходило никогда. В чем оно конкретно выражалось? Пожалуй что, вот в чем: все реже делился Виктор Степанович заботами со своей женой и не всякий раз рассказывала Катюха о том, что увидела за смену, с кем встретилась и какую покупку сделала в магазине. Постепенно это отчуждение нарастало, и теперь уже трудно было припомнить, когда в последний раз вместе с детьми встречала или провожала мужа Катя. Случалось порой и так, что Тихомиров, задержавшись на работе, поздно возвращался домой и заставал свою Катюшу уже спящей в постели. В первый раз это покоробило, но он смолчал, а потом привык, как вскоре привык к Катюшиным подругам, что-то зачастившим на их квартиру. После этих подруг, работавших вместе с Катюшей, оставались на кухне пустые бутылки из-под дешевого вина, а в пепельнице перепачканные помадой мундштуки папирос. Виктор Степанович, никогда не куривший, тщательно проветривал кухню, сразу догадываясь, что у них вновь побывала Томка — старая Катина подруга. И ни эти участившиеся визиты, ни пустые бутылки под столом не настораживали Виктора Степановича.

Помимо всего прочего, на работе Тихомиров отвечал за деятельность добровольной народной дружины института. Дело это, вначале показавшееся ему хлопотливым и обременительным, затем пришлось Виктору Степановичу по душе, так как являло реальную возможность хоть как-то разнообразить жизнь, которая постепенно, но неотвратимо заедала Тихомирова бесконечными плановыми проектами, ничего существенного не обещая впереди…

Летом 198… года в отделе у Тихомирова появились два новичка — выпускники политехнического института, который более десяти лет назад заканчивал он сам. Два года не удовлетворяли заявку института, а тут вдруг расщедрились и прислали сразу двух молодых специалистов.

Робко постучав, они вошли к нему в кабинет на собеседование. Конечно, Виктор Степанович тут же пустил пыль в глаза: посуровел, бумаги с сожалением в сторону сдвинул и, как бы в первый раз, принялся изучать их личные дела. А какие у них там, к шуту, личные дела? Школа, институт, производственная практика — все!

— Значит, так, — глубокомысленно сказал Виктор Степанович, — работа у нас творческая, ответственная: помещения для промышленности края проектируем, а это вам не фунт изюма. Ответственность колоссальная, это вам нужно сразу уяснить…

Ну и в таком же вот духе распространялся Тихомиров еще минут пятнадцать, украдкой наблюдая, как реагируют на его слова молодые специалисты. Парень, в фирменной рубашке и американских джинсах, большеухий, с узким, высоким лбом, реагировал так себе — подергивал ногой, возился на стуле, словно бы на канцелярскую кнопку сел, а вот девушка, миловидная девушка среднего росточка в светленьком сарафанчике, слушала внимательно, с наивной доверчивостью заглядывая в глаза Виктора Степановича.

— И, наконец, — сказал Тихомиров, — вам, как молодым специалистам, предстоит большая общественная работа.

Он заметил, как поморщился парень, которого звали Эдуардом, и перевел взгляд со своих бело-голубых кроссовок на оконный переплет, всем видом показывая, что ему эти глупости слушать скучно и неинтересно. «С этим фруктом, — тут же решил Тихомиров, — ухо надо держать востро. И не мешало бы выяснить, как это ему удалось остаться в городе, при родительском доме? Экий битюг вымахал, ему бы впору мостовые опоры ставить, а не над чертежной доской корпеть».

— Да, дорогие мои, — с нажимом сказал Виктор Степанович, — именно так: общественная работа вам предстоит. Уже с сегодняшнего дня вы можете считать себя членами нашей добровольной народной дружины, за работу которой несу личную ответственность я.

— А я в институте часто ходила с дружинниками, — обрадованно сообщила девушка, полное имя которой было Елена Николаевна. — И мне нравилось, знаете… С повязками, по улице… А потом, у нас был штаб, такая маленькая и аккуратная комнатка, где мы всегда собирались.

— У нас тоже есть свой штаб, — сказал Виктор Степанович, с удовольствием воспринявший энтузиазм Елены Николаевны. — И дружина подобралась стоящая, так что…

После этого разговора прошло месяца два.