Анатолий Емельянов - Год - тринадцать месяцев (сборник)

К ним уже подходили люди, останавливались в сторонке, прислушивались к разговору; а один, в белой рубашке и при галстуке, подошел и подал руку. И как-то он назвал себя, Алексей Петрович не разобрал, только понял, что какое-то здешнее начальство. И пока они говорили с Николаем, то он с таким почтением заглядывал в глаза Алексею Петровичу, что тому было неловко.

— А как сам-то живешь? — спросил он у Николая.

— Да с этой стройкой весь замучался. Сейчас бы пахать, а я вот тут. Не мое это дело, не мое!.. — И беспомощно развел руками: — Железа на клетки хватит только на сегодня, а завтра что будем делать?

— Надо искать, — строго сказал мужчина в рубашке и галстуке.

— То, что не потерял, Геронтий, искать нечего, — ответил ему Николай.

Тут подкатил самосвал, груженный битым крипичом, и шофер, молодой парнишка со шнурком на шее, высунулся из кабины и спросил у Николая, куда сваливать. Николай показал на ближнюю свиноферму, где в распахнутых воротах белым пламенем вспыхивала электросварка. А Алексей Петрович, услышав это странное знакомое имя — Геронтий, с интересом смотрел на него: вот, оказывается, каков у Юли кавалер! Вчера сестра сказала о нем с таким пренебрежением, как будто оно исходило от самой Юли, а мужчина между тем очень даже привлекательный. Да и галстук у него вон какой красивый…

— Надо искать, — повторил Геронтий упрямо, когда самосвал отъехал. — Как делает Сетнер Осипович, — сказал он и посмотрел при этом на Алексея Петровича. — В этом единственный выход.

Николай сунул в карман тряпку, которую мял в ладонях, и только вздохнул в ответ:

— Если бы вот не наши шефы, не Алексей Петрович, где мы бы были с нашим Сетнером Осиповичем!..

— А оборудование не начали устанавливать? — спросил Алексей Петрович.

Оказалось, что еще и оборудования-то не полный комплект привезен, а об установке пока нет и речи. А строительным работам не видно конца. И даже Геронтий как-то уныло соглашался и уже не возражал Николаю, не защищал честь Сетнера Осиповича. Да и что же защищать? Председатель колхоза — не волшебник, и навозохранилища не строятся по щучьему велению, а для их строительства нужны бетонные плиты, нужен цемент, механизмы…

— Да и образованье-то у меня!.. — пожаловался Николай. — Да разве сейчас с семилеткой разберешься во всей этой технике!.. После войны некому нас было драть, вот и не учились. А ты, Алексей Петрович, умнее всех нас оказался…

Из дверей кормокухни вышли еще двое мужиков и сели неподалеку на пустой ящик. В одном из них Алексей Петрович узнал Федора Степановича, мужа Натальи. А Хелип Яндараев, с опухшим небритым лицом казался настоящим стариком. Вот парней и девушек Алексей Петрович уже не узнавал. Чьи они? В иных лицах взгляд его ловил какой-то смутный намек на лица своих товарищей по школе, но определенно узнал только двух сыновей Стяппана Килькки: они были так же низкорослы, кряжисты, нос картошкой и на солнышке облупился, — точь-в-точь как когда-то у самого Стяппана. Да и они, молодые, не знали Алексея Петровича прежде, он был для них шеф, человеком из высших, нездешних сфер — директор громадного завода в Чебоксарах…

Подошел электросварщик с откинутой маской и сообщил:

— Все, Николай, угольники кончились.

Николай вздохнул и развел руками.

Сообщение электросварщика было будто сигналом: тотчас с разных сторон послышалось:

— И цемента не везут вторую неделю.

— А где шифер?

— Все фонды на районный комплекс, а нам чем строить?

А Хелип, презрительно усмехнувшись, подвел черту:

— Работаем как для нищего, а колхоз — миллионер!.. — И сплюнул под сапоги, выражая этим всеобщее огорчение такой работой.

Алексей Петрович вроде бы и соглашался с этой реальностью, но в то же время и пытался возражать, оправдывать кого-то: с цементом, дескать, туго, потому что вся наша огромная страна строит, строит больше всех в мире, так что это временные трудности, болезни, так сказать, роста. И все его молча слушали. Но ведь недаром говорится, что соловья баснями не накормишь, и Николай громко, с лукавой улыбкой, как только Алексей Петрович закончил о стране, спросил о своем:

— А шефы не помогут бедным родственникам?

— Шефы подумают, — сказал Алексей Петрович и засмеялся.

Однако Сетнер Осипович, видно, знал, кого ставил руководить стройкой: Николай тотчас ухватился за это обещание, отказать этому мягкому, ласковому человеку было просто невозможно. Так что Алексей Петрович тут же направился в контору, а Николай и Геронтий сопровождали его. Открыли кабинет Сетнера, живо соединились по телефону с Чебоксарами, и минут десять спустя Алексей Петрович уже разговаривал со своим главным инженером, оставшимся на заводе вместо него. А Николай и Геронтий с благоговейным восхищением внимали тому, как легко, как просто распоряжается Алексей Петрович и цементовозами, и угольниками. Но оказывается, что цемент сегодня и им не возят, так что с цементовозом никак не получится…