Александр Винник - Приметы весны

— У, какой вы сильный!

Он не нашелся, что ответить, и потупил глаза. Потом поднял голову и взглянул на Марийку. Ее смутил горячий, быстрый взгляд.

— Вот, значит, мы и познакомились, — тихо сказала она. — А теперь прощайте, или… до свиданья. Я бегу на совещание.

И снова протянула ему руку, сказав с улыбкой:

— Только вы осторожно.

Он неловко пожал руку. Марийка быстро перебежала дорогу. На тротуаре обернулась, помахала рукой и завернула за угол.

А Михо стоял растерянный. Рука еще чувствовала тепло ее пожатия, а в ушах звенел ее голос. И путалось почему-то слово «совещание», точно это было самое главное.

Потом он вспомнил, что не ответил ей, когда она сказала «до свиданья»… Надо же было спросить, где она работает или где живет. А может, она и не сказала бы…

Кто знает, сколько времени простоял бы Михо посреди дороги, не чувствуя нетерпеливых подергиваний лошади. Но в это время раздался свист. Ромка остановил тяжело дышавшую лошадь.

— А я думал, не догоню тебя, — сказал он. — Чего стоишь?

Михо не хотелось сейчас ни о чем говорить, даже с Ромкой, закадычным другом, которому он обычно доверял все свои тайны.

Он ехал, молча слушая рассказ о том, как Ромка, покупая ножик, вместо одного взял два, когда продавщица отвернулась. Но Ромкины проделки, обычно восхищавшие Михо, на этот раз почему-то вызвали у него раздражение. Он оборвал Ромку и недовольно сказал:

— Нашел чем выхваляться: у женщины нож украл. Она ж за него заплатить должна!

Ромка удивленно взглянул на друга.

— Да ты что, Михась? Что с тобой? Чи ты захв о рив?

Михо с досадой отмахнулся:

— Та не хворый я… Г о ди болтать!

И, не попрощавшись, поехал к Чурило.

Потом он пожалел, что поссорился с другом, и вечером, встретившись с Ромкой, примирительно сказал:

— Ты не обижайся, Ромка. Дело тут такое… Ну, растерялся здорово…

Ромка закивал головой, хотя ничего не понимал.

— Ладно, чего там обижаться! — И с жадным интересом спросил: — А что сталось, скажи, Михо?

Михо взглянул на смешливую физиономию друга и не выдержал, рассказал о знакомстве с Марийкой, хотя и старался — из мужской гордости — облечь весь рассказ в шутливую форму.

Ромка подмигнул Михо и не то с гордостью, не то с завистью сказал:

— Ишь, черт, учительшу отхватил! Видать, хороша краля.

Михо схватил Ромку за ворот.

— Да что ты болтаешь, кляча! — крикнул он угрожающе. — Мовчи, говорю…

Ромка не понял, с чего это вдруг Михо взбеленился.

— Ну что ты, Михась? Я ж ничего, я так просто. Нехай меня бог накажет, если я шо…

Когда расставались, Михо взял с Ромки слово, что тот никому ничего об учительнице не скажет.

Но на другой же день все, кто попался Ромке, знали о «Сокиркиной учительше». Михо, встретив друга, набросился на него с кулаками, но Ромка изобразил на лице такое удивление, что трудно было ему не поверить.

— Да что ты выдумываешь? — возмущался он. — Ничего я никому не говорил. Нехай я на этом самом месте провалюсь, нехай моя лошадь завтра околеет, вот те крест святой… Может, кто видел, как ты стоял с ней, вот и разнес.

Михо недоверчиво отнесся к этому объяснению, но прямых улик против Ромки не было, и они помирились.

Прошло три дня. Михо бродил по поселку, надеясь встретить Марийку. Но ома словно в воду канула. Однажды Михо продежурил целый день у школы, спрятавшись за газетным киоском. Он прождал, пока вышли все дети, все учителя. Марийки не было.

«А может, она вовсе и не в этой школе работает? — подумал Михо. — Кто его знает, сколько тут школ?»

Михо хотел подойти к сторожихе школы и спросить, не знает ли она Марию Иващенко, но в последнюю минуту передумал: «Еще узнает Мария и рассердится».

Несколько часов он простоял у перекрестка, где так неожиданно познакомился с Марийкой. Но ее и там не было.

Потом Михо подумал, что глупо искать почти незнакомого человека. Мало куда она могла деться: может быть, в город поехала или занята чем-нибудь. А может, и совсем приезжая она, не здешняя. И уже уехала…

В воскресенье вечером Ромка потащил Михо в клуб.

— Там каждое воскресенье танцы, — сказал Ромка. — Ход и м глянем, а может, и сами потанцуем.

Михо надел новую рубашку, начистил сапоги.

Ромка, наблюдавший за переодеванием друга, посоветовал:

— Ты пиджак коверкотовый надень.

Михо надел пиджак, подержанный, с чужого плеча, недавно купленный на «толкучке». Он был несколько коротковат, но Ромка, окинув взглядом друга с ног до головы, восхищенно сказал: