Юрий Лаптев - Следствие не закончено

— Неплохо бы на дорожку… А что ж, подарочком моим гнушаетесь, Настасья Ефимовна?

— Спасибо вам. Дорогие небось конфеты-то?

— Не дороже денег…

Кирилл Иванович, увидав возвратившуюся в избу Настю, удивился:

— Ты что ж это, Настасьюшка, или отдумала отца проведать?

— Поесть вроде захотелось, Кирилл Иванович. А то не дойдешь, пожалуй, — Настя улыбнулась, хотя на душе у нее становилось все тревожнее. — Может, чистую рубашку оденете?.. Там она, в плетенке.

— Смотри, смотри, когда ж ты успела выстирать?

— Вчера еще…

— Ну, золотые у тебя руки. — Кирилл Иванович достал из плетеного сундука рубашку. — Эх, мать честная! И пуговицу где-то нашла.

Настя собрала завтрак. Сама поставила на стол водку и села вместе с братьями к столу. Не зная, что предпринять, девушка расстраивалась все больше, чувствовала, что от волнения у нее горит лицо, и, чтобы не вызвать подозрений, выпила полстакана водки. Но опьянения не почувствовала.

— Вот и война подошла, так сказать, к победному завершению, — пространно разглагольствовал пришедший в благодушное настроение Борис Иванович. — Скоро, надо полагать, и братец ваш вернется под родительский кров. Большую должность теперь должны предоставить Сергею Ефимовичу.

— Большая должность — большая и ответственность, — многозначительно произнес Кирилл, у которого, судя по его хмурому лицу, начало портиться настроение.

— Тоже верно, — согласился Борис Иванович. — Сейчас время такое неспокойное, что умные люди не гонятся за большими должностями. Сыт — и ладно, а табачок да винцо есть — и вовсе хорошо! Верно или нет я рассуждаю, Настасья Ефимовна?

— Разные люди проживают вокруг нас: другому сколько ни дай — ему все мало, — сказала Настя и сама испугалась своих слов. Но братья, казалось, не поняли намека.

Кирилл Иванович зевнул и покосился на дверь, в которую то и дело скреблись лайки. Сказал равнодушно:

— Однако и собак попотчевать надо.

Но Настя предупредила бригадира:

— Сидите, Кирилл Иванович, кушайте, пожалуйста. Не каждый ведь день у вас гостит братец. А собаки — они кормленые.

Выйдя в сени к лайкам, Настя тоскливо подумала; «Ну что я поделаю с этими… жуликами?» Открыла дверь на улицу, долго смотрела, как искрится в скользящих по вершинам деревьев лучах солнца снежный наряд елей, прислушалась.

В лесу все еще царит зимняя тишина, только где-то далеко каркает ворона. Не скоро еще огласится чаща весенним птичьим многоголосьем.

Вернувшись в избу, Настя застала братьев спорящими.

— А чего тебе тут ждать — покуда снег стает? — недовольно выговаривал брату Кирилл.

— Так ведь и спешить мне вроде некуда при теперешнем моем положении, — рассудительно ответил Борис Иванович и налил себе еще водки.

— Ну, а я все-таки надумала пойти, Кирилл Иванович, — сказала Настя и ушла к себе за занавеску. Слышала, как братья шептались, но о чем — не разобрала. Дрожащими руками собрала в вещевой мешок кое-какие вещички, накинула на голову теплую шаль.

Три лайки снова увязались за Настей. Но девушка шла, ничего не замечая. Торопилась, то и дело шептала тревожные слова. Настя больше всего боялась, что Кирилл уговорит брата уйти, а тогда разве Никифоров и Сунцов поверят ей на слово? Настя оглянулась и сквозь частый переплет ветвей увидела, что опасение ее оказалось не напрасным: Борис Иванович, придерживаясь рукой за балясину крыльца, надевал лыжи, а Кирилл стоял рядом, раздетый, с вещевым мешком в руках. Потом Настя видела, как Кирилл надел Борису Ивановичу на плечи мешок, обеими руками потряс брату руку и, напутствуя, легонько подтолкнул его в плечо.

— Боишься, ворюга! — зло прошептала девушка. Она на секунду задумалась, потом негромко окликнула собак и свернула с проложенной охотниками лыжни в частую заросль молодого ельника.

Настя не торопилась догонять Бориса Ивановича — хотелось, чтобы он отошел подальше от охотницкой избы. И даже идя по следу Ложкина, нарочито поотстала. Справа от Насти ныряла но снегу белоснежная Милка, две другие лайки — мохнатый, злой Горлан и его брат Козырь — кружили по сторонам. «В случае чего — собаки помогут», — неожиданно мелькнула у Насти обрадовавшая ее мысль.

А Борис Иванович шел неторопливо, вразвалочку. От выпитого вина и хорошей погоды поднималось настроение. Даже запел вполголоса:

Сзади послышалось отрывистое и приглушенное собачье тявканье: так подают голос лайки, когда нападут на след зверя. Борис Иванович оглянулся, задержался. Благодушное выражение лица сменилось беспокойством.