Антонина Коптяева - Том 6. На Урале-реке - роман. По следам Ермака - очерк

— Один километр ее стоит миллион рублей: каждая плита с доставкой обходится в пятьсот рублей, да насыпь в таких местах, где в жидком торфе дна не достанешь… Но зато потом мы оседлаем свою технику по-настоящему. А сейчас тягач вытаскивает вездеход, вездеход выручает из болота тягач, или оба садятся так, что у буксиров канаты лопаются. И такое происходит в уже обжитой нами зоне! В тайгу соваться не только летом, но и зимой из-за незамерзающих болот-«живунов» невозможно, пока топографы не составят карты и не прорубят просеки. Недалеко от центрального товарного парка будет у нас свой газо-бензиновый завод, будет мехколонна и рабочий поселок. Пока строится нитка нефтепровода с нашего товарного парка на Анджеро-Судженск, гоним нефть отсюда в Мегион на баржи, на танкеры — и в Омск.

Услышав, что Золин из Первомайска (где мы с Федором Панферевым бывали в 1957 году), я спросила, не знаком ли он со знатным буровым мастером Сабирзяновым, который является одним из прототипов моего Яруллы Низамова в романе «Дар земли»?

— Ну кто в Куйбышевнефти не знает Сабирзянова! Сейчас он уже на пенсии, живет в Первомайске. Старший сын его Володя работает главным инженером бурового треста в Сургуте, младший Александр — в Куйбышевском нефтепромысловом управлении в Нефтегорске.

Володя — Ахмадша! Так и опахнуло холодком волнения: вот они передо мной — плюшево-зеленые холмы и плодородные поля Татарии, ласково шумят ее березовые и липовые рощи, по колено утопающие в густых травах. А белокаменный, навсегда полонивший сердце Лениногорск! А город на живописном берегу красавицы Камы — Нижнекамск, которого тогда еще не было и который я «построила» раньше — в романе «Дар земли».

Так сливаются быль и небыль, когда дышишь одним воздухом с героями своих произведений! Но то уже в прошлом. Не обновленная нефтяными богатствами Татария, не прекрасная Башкирия, не нынешний красавец Баку, светящийся по ночам, как алмазное ожерелье на темно-смуглом горле Каспия, а вот эта с виду убогая и страшная земля зовет и волнует. Чем же зовет она? Новизной и богатством открытия? Героизмом таежников-первопроходцев или волнующими перспективами своего развития?

Как бы то ни было, но уже опалила ознобом и жаром та лихорадка, что предвещает новые и новые встречи, когда из массы впечатлений, жадных поисков, мучительно острых порою размышлений, возникает идея литературного произведения и начинает расти и оформляться очередной творческий замысел.

Едем на автобусе по Нижневартовску к клубу, где должны выступить перед читателями.

— Город нефтяников начал строиться с тысяча девятьсот шестьдесят пятого года, а раньше здесь было обычное сибирское село, — говорит инженер, приехавший сюда из Альметьевска. — У нас уже действует водопровод. Бытовой газ в дома даем пока в баллонах, но перспективы тут широкие. Строим больницу в Нововартовске на двести восемьдесят коек, а в старом Вартовске действует маленький стационар. Скорая помощь у нас курсирует на вездеходе. — На лице инженера играет усмешка, и не поймешь, шутит ли он или говорит всерьез. — Условия-то, а? Не то что в Альметьевске или Лениногорске! Бывали там морозы. Бураны бушевали, переметали пути-дороги, но ведь никакого сравнения со здешними морозищами! А мы ими не нахвалимся! Куда бы мы тут без морозов? Болото на болоте! И ничего, обустраиваемся. Зима у нас — самое хорошее время.

Автобус ныряет на ухабах. Улицы нет. Едем прямо на балок с беленькими занавесками на маленьких оконцах, круто поворачиваем и чуть не наезжаем на барачек с плоской крышей, возле которого полощется на ветру сохнущее белье. Вильнув в сторону, огибаем груды белесоглинистой земли, круто замешанной в колдобинах и клубящейся мельчайшей пылью на возвышенных местах. Останки деревьев, искореженных тракторами, похожи на растерзанные трупы на поле боя. Лес тут, как и в Нефтеюганске, уничтожили, а озеленения нового еще нет. По дну оврага, рядом с будущей улицей, суетясь, течет речушка-крохотушка, торопится отдать Оби свои красноватые от торфяного настоя воды.

Наконец наш автобус застрял в грязи намертво. Вытягивал его мощный грузовик «Урал». А мы смотрели в окна на другую нашу писательскую бригаду, которая под предводительством Георгия Маркова шла пешком по дороге и, заметив нас, явно злорадствовала: их автобус тоже буксовал в ямине.

И все это казалось веселым приключением, потому что люди, которые приедут сюда через два-три года, уже не поверят тому, что на улицах можно было вот так «сидеть» в грязи. Когда мы, двинувшись дальше, увидели в чудом сохранившемся лесочке избушки на курьих ножках, самовольно построенные жителями, а неподалеку большой клуб строителей с мозаичным панно на стене, с ярко освещенным фонарем сплошь застекленного фойе, нам наглядно представился контраст между вчерашним и завтрашним днем нефтяного города.