Анатолий Дементьев: Прииск в тайге

— Да ты очумел, что ли?

— А станете ругаться, совсем уйду.

— Нет, постой! Не уйдешь. Сказывай, почему не открываешь магазин?

Женщины плотным кольцом окружили Булгакова, и он понял, что если не объяснит им, в чем дело, и не успокоит, уйти ему не дадут. Попробовал улыбнуться, но улыбка не получилась.

— Не ругайтесь, бабки. Торговать нечем. Кроме свечей да мыла, ничего нет. А не верите — сами посмотрите. — Он достал ключ и показал на большой винтовой замок на двери магазина. — Обоз с продуктами припоздал маленько. Ждем. Вот-вот должен подойти. Тогда и торговать стану.

— Врет он все! — визгливо крикнула женщина, обозвавшая завмага пьяницей. — Не слушайте его, бабы. Для знакомых у него все есть, а для нас нет.

— Я? Знакомым раздаю? — Булгаков начинал злиться. — Не мели зря языком-то.

Но его уже не слушали. Кто-то вырвал из руки ключ, кто-то толкнул сзади, кто-то поддал случайно или намеренно острым локтем под бок. Женщины настежь распахнули двери, ввалились в магазин и мигом переворошили все. С полок полетели пачки свечей, пустые банки, ящики, бутылки.

— Ничего нет, бабы! Как есть, ничего!

— Нет, пусть он скажет, куда все девалось.

— Мы ему, рыжему, глаза повыцарапаем.

И снова женщины двинулись на завмага. Их глаза горели злобой. Булгаков беспомощно озирался и вдруг увидел директора прииска, подъезжавшего к магазину.

— Мне не верите, у него спросите, — и показал на Майского. Все женщины повернулись в ту сторону. Александр сразу понял, что происходит. Придержал Буланого.

— Товарищи женщины! В магазине продуктов нет…

— Сами видели, — перебили его. — Скажи лучше, куда вы их попрятали.

— Если будете так кричать, я ничего не пойму. Давайте говорить по очереди.

— Нечего зубы-то заговаривать. Продукты давайте. Завезли сюда, а теперь живи, как хочешь.

Директор поднял руку, но его не слушали. Выкрикивая обидные слова и угрозы, женщины расходились. Очередная смена старателей не вышла на работу. В конторе собрались десятники, мастера, кое-кто из старателей. Майский ходил по комнате, куря папиросу за папиросой.

— Нельзя допускать срыва работ. Нам каждый час дорог. Надо объяснить людям, в чем дело. Алексей Филатыч, как думаешь?

Каргаполов ответил негромко, спокойно:

— Сейчас коммунистов соберу. Посоветуемся.

— Посоветуемся, посоветуемся! — передразнил Майский. — Некогда митинги устраивать. Дело стоит.

— Ты не прав, Александр Васильич, — так же спокойно возразил Алексей. — Не горячись. Я за дело не меньше твоего болею. Надо с народом посоветоваться. Рабочие поймут.

Майский что-то пробормотал и, сев за свой стол, на скорую руку сколоченный из сосновых досок, закурил. В контору заходили старатели, чинно усаживались на лавки, расставленные вдоль стен. Среди них Александр с удивлением увидел и того бородача, с которым говорил у костра темной сентябрьской ночью. «Коммунист? А я и не знал. Плохо еще знаешь своих людей, директор». Поднялся Каргаполов, снял фуражку, обвел взглядом собравшихся.

— Товарищи! На прииске очень тяжелое положение. — Дело в том, что в магазине нет муки, крупы, масла, ничего нет… Но это временно. Почему-то запоздал обоз с продовольствием. Навстречу ему высланы люди. В ближайшие день-два все уладится. Но сегодня многие не вышли на работу. Нашлись и такие, кто поговаривает о том, чтобы совсем уйти с прииска. Мы, коммунисты, не можем допустить этого. При любых условиях надо продолжать работу, — его голос звучал негромко, но уверенно.

На улице послышался шум, голоса людей. Дверь конторы распахнулась, и в комнату ввалилась большая группа старателей. Впереди шли двое дружинников.

— В чем дело, товарищи? — спросил Каргаполов.

— Обоз разграбили! — выкрикнул кто-то. — Бандиты напали.

В комнате стало тихо. Потом заговорили все сразу.

— Пусть рассказывают. Какие бандиты?

— Где обоз потеряли?

— Откуда тут бандитам взяться-то…

— Спокойно, товарищи. — Каргаполов вскочил на лавку. — Мы разберемся. Очередной смене предлагаю немедленно выйти на работу. По следам банды направится усиленный отряд. Они от нас не уйдут. Так, директор?

Майский твердо посмотрел в лица старателей.

— Он сказал правильно. Я сам поеду. И заверяю вас: прииск голодать будет недолго. Ну, а кто не верит… что ж, силой держать не станем. Пусть только знают: обратно их не возьмем. А придет еще и на нашу улицу праздник…

Одобрительный гул был ответом на эти слова, старатели согласно кивали головами. Прямо из конторы многие отправились на шахты. За ними потянулись и те, кто сидели дома.