Эрнст Бутин - Суета сует

— М-да, — директор почесал переносицу. Засунул палец за воротник рубашки, покрутил головой. Посмотрел на часы: — О-о, половина седьмого. Дай-ка мне все твои бумаги. Я дома посижу над ними, подумаю. Мне все это, — похлопал по плану, по папке Сокольского, — переварить надо. Да, дела-а-а… — протянул он с тяжелым вздохом.

— Дела еще только предстоят, — весело, звонко засмеялся Сокольский. — Дела делать надо.

— Ого, уже половина седьмого! Быстро же время летит. — Шахов захлопнул крышку чемодана. — Ну вот… Кажется, все собрал.

Подошел к столу, за которым, обхватив голову руками, маялся над учебником Самарин. Порылся в книгах, выбрал несколько.

— Не забудешь сдать? Вот, я отобрал… — Заглянул через плечо Алексея в тетрадь: — Не получается?

— Получится, — буркнул Алексей. Запустил еще глубже пальцы в волосы.

— Получится, получится… — Андрей навалился на спину друга, подбрасывая в вытянутой руке книги. — Тэк-с, это верно, это верно, — его палец быстро скользил по строчкам записей. Замер. — А здесь липа. Почему у тебя касательное напряжение-то, вот это тау-три, равно нулю?.. Эх ты, мыслитель, — постучал по формуле, потом по лбу Алексея.

Самарин запыхтел обиженно, погрыз карандаш.

Шахов положил книги на подоконник, напомнил еще раз:

— Не забудь сдать! — и отошел к шкафу. Достал белую рубашку.

— Смотри-ка, вышло! — удивился Алексей. Отбросил карандаш, потянулся, широко раскинув руки. — Способный ты парень, Шахов, — сказал привычно, без зависти. — Только не задирай нос, через три года и я получу свой диплом. Вот увидишь!

— Разве кто сомневается? — Андрей провел ладонью по щекам: надо ли бриться? Покосился на Алексея. — А ты чего не собираешься? Пора.

— Я же сказал, мне в третью, — раздраженно ответил тот. — Ты что, Бахтина не знаешь? От него черта с два до утра вырвешься.

— Зря не идешь, — Шахов, пританцовывая на одной ноге, натягивал брюки. — Тебе как комсоргу нельзя отрываться от масс. Скажут, заелся.

— Завтра зайду и поздравлю, — Алексей зевнул. — А сейчас отсыпаться буду, поэтому — не кантовать!.. И комсоргство, кстати, тут ни при чем.

— Шахов! — раздался истошный вопль в коридоре. — К телефону!

— Кто бы это? — удивился Андрей и поспешно вышел.

Вернулся он быстро. Деловито подошел к зеркалу и, увидев в нем вопрошающее лицо Алексея, пояснил:

— Сокольская. Просит, чтобы ее к Бахтину проводили. Не знает, говорит, где тот живет. И вообще, сказала, неудобно, мол, одной приходить. — Он, вытянув шею, завязывал галстук. — Может, ты ее встретишь и отведешь? Я в это время в магазин смотаюсь. Нам с тобой надо ведь еще подарки купить. — Повернулся, прикрикнул: — Давай не дури! Одевайся!

Алексей, смущенно улыбаясь, опустил глаза, Поднялся не спеша, подошел вразвалку к шкафу, достал рубашку, костюм.

— Да не копайся ты! — рассердился Андрей. — Опоздаем… Может, и в самом деле ты к Наташе пойдешь, а я в магазин? Она на почте ждать будет. А около дома Бахтина встретимся.

— Она же тебя просила, — Алексей подчеркнул слово «тебя».

— Какая разница, — равнодушно ответил Шахов. — Вы ведь знакомы… Наташа девушка славная, умная. Красивая. Не прельщает моя идея?

— Пусти-ка, — Алексей оттолкнул его плечом. Затянул, поправил перед зеркалом галстук. — Лучше на часы посмотри.

— О, черт! Действительно… — Андрей, вытолкав друга в коридор, торопливо замкнул дверь.

Через полчаса они, заскочив на почту за Наташей, побывав в промтоварном магазине, подходили к дому Бахтиных.

Из распахнутых окон, прикрытых буйным и высоким черемушником, тек гул большого и хорошо разгулявшегося застолья.

Андрей, зажав под мышкой огромного плюшевого медведя, взялся за кованую ручку калитки добротных, с резными розетками, ворот.

— Во, уже пирует рабочий класс, — он удивленно оглянулся.

Алексей, за всю дорогу не сказавший ни слова, проворчал:

— А что им, нас, что ли, дожидаться? — Слегка подшвырнул, перехватив поудобней, красный трехколесный велосипед. — Николай нас, наверно, и ругать-то уже перестал.

Наташа неуверенно глянула на него, на Андрея, на дом.

— Может, в таком случае и ходить не стоит, если опоздали? — Она помахала непринужденно пакетиком на розовой ленточке, и хотя голос был равнодушным, Андрей уловил в нем испуг.

— Что, боишься к работягам идти? — насмешливо спросил он, приоткрывая калитку. — Обижаешь их, Наталья Васильевна. Напрасно обижаешь.

— Глупости говоришь, Шахов, — девушка решительно вошла во двор, поднялась на крыльцо.